"Пол Стретерн. Сартр за 90 минут " - читать интересную книгу автора

ответственность и за Вторую мировую войну. Он должен принять эту
ответственность и действовать сообразно. Как он позже скажет: "Это моя
война; она существует в моем воображении, и я ее заслуживаю... все
происходит так, как если бы я нес ответственность за эту войну... Таким
образом, я и есть эта война".
Эту явно нелепую точку зрения на самом деле куда проще оправдать, чем
множество других благовидных философских позиций (достаточно упомянуть
нигилизм или витгенштейновское утверждение о том, что объективная реальность
есть не что иное, как философская псевдопроблема, возникающая из-за
неправильного употребления языка).
Как мы видели, сартровский экзистенциализм уходит своими корнями в
эмпиризм Юма и рационализм Декарта. В своем крайнем выражении оба этих
направления приводят к солипсизму. (Юм: "В чувственном опыте нам даны только
собственные ощущения; существование других в чувственном опыте дано быть не
может". Декарт: "Если все, кроме "я мыслю, следовательно, я существую" - не
достоверно, то существование других должно также попасть в эту категорию
недостоверного".) Сартр просто берет быка за рога. Он демонстрирует выводы
из учений Декарта и Юма. Они могут противоречить здравому смыслу (как,
впрочем, большинство философских систем, атакже и современная наука).
Но если мы доверяем собственному сознанию и игнорируем всевозможные
предрассудки и допущения, позиция Сартра вполне оправданна. Она также
является смелой, оптимистичной, исполненной почти ницшеанской силы духа.
"Это мой жребий - и я буду нести его достойно. Если я свободен изменить свою
жизнь, я несу ответственность за то, какой она будет". Мы можем недоумевать:
а как же, например, страдающие склерозом? Или: что могут заложники,
брошенные в темницу? Однако нечто родственное сартровской экзистенциальной
позиции воодушевляло Стефана Хокинга и других, вы живших в бейрутских
застенках. Такие люди принимают свою судьбу, но в то же время оказываются
выше ее, потому что ощущают себя свободными.
Они действительно берут на себя ответственность за свою жизнь.
Традиционные философы возражают против позиции Сартра, утверждая, что
философия должна описывать то, что есть, а не то, что должно быть -
независимо от того, насколько ее утверждения заслуживают морального
одобрения. Экзистенциализм же настаивает на философии действия, поэтому
неудивительно, что таковая должна - по крайней мере частично - быть
стратегией жизни. (Многие считают, что здесь Сартр вплотную подходит к
проблеме морального принуждения, однако на этой стадии сартровская идея
добра является в достаточной мере открытой, чтобы защитить его
экзистенциализм от обвинения в том, что он является просто замас. кированной
системой морали. Только позже, когда экзистенциализм начинает касаться
социальных вопросов, такое обвинение становится возможным.) Тем временем, не
зная о том, что он является всего лишь моментом экзистенциального
существования рядового метеорологического подразделения французской армии,
Гитлер занимает Бельгию, обходит с фланга линию Мажино и вторгается во
Францию. "Немцы надорвутся: они не смогут вести действий на такой широкой
линии фронта", - уверяет Сартр Симону де Бовуар.
Но ему приходится изменить свое мнение.
Потому что через месяц почтовые голуби на фронте летать перестали, а
французская армия капитулировала.
Сартр получает возможность отбыть в Германию и продолжить изучение