"Пол Стретерн. Сартр за 90 минут " - читать интересную книгу автора

Сартровское феноменологическое исследование приводит его к более
широкому толкованию понятия "случайности". Когда-то Юм продемонстрировал,
что нам не дана в ощущениях такая вещь как причинность, и развил свою мысль:
"необходимость существует в нашем разуме, а не в самих объектах". Другими
словами, мы навязываем ее действительности. (Это допущение, предрассу док,
который подтверждается нашим жизненным опытом, но это вовсе не означает, что
он существует в реальности.) Юм прозрел это с помощью интеллекта,
блистательность Сартра в том, что он постиг то же самое в опыте, то есть
экзистенциально.
Все существующее случайно. В самом деле, наше существование насквозь
пронизано случайностью.
При таком подходе привычная сеть причин, следствий, необходимости и
т.д., окутывающая мир, просто исчезает. Вот пример. Что происходит, когда мы
смотрим в зеркало? Сначала мы видим нечто знакомое. Но чем более мы
углубляемся в исследование собственного отражения, тем больше нового и не
замеченного ранее обнаруживаем. То же самое происходит и при рассмотрении
существования в целом. Существование свободно от необходимости и
определенности. Как показал Кьеркегор, это осознание чуждости и случайности
мира и своей свободы в нем порождает страх, трепет, ужас. С точки зрения
Сартра-Рокантена, оно проявляется как "тошнота", уподобляемая ощущению
самого себя. Таков "вкус" самого существования.
Феноменологическое исследование достигает кульминационного пункта в
известном пасса же, где Рокантен наталкивается на корень каштанового дерева.
Подобно тому, как, стоя у зеркала, человек открывает все новые и новые черты
в собственном отражении, Рокантен обнаруживает в узловатом корне каштана
нечто все более неожиданное и захватывающее. "Существование вдруг сбросило с
себя свои покровы. Оно утратило безобидность абстрактной категории: это была
сама плоть вещей, корень состоял из существования "..." Разнообразие вещей,
пестрота индивидуальности оказались всего лишь видимостью, чем-то внешним.
Это внешнее исчезло, уступив место влажной твердости, чудовищной и
хаотичной, нагой до непристойности". В конечном счете реальность была
"липкой и почти неприличной ". Рокантен все это время был не чем иным, как
чистым "чувствилищем". И вместе с этим чувствованием приходило понимание
крайней абсурдности всего существующего. Но это, еще раз надо подчеркнуть,
не было пониманием в интеллектуальном смысле. "Эту абсурдность нельзя было
схватить мыслью или выразить словом, она напоминала деревянную змею,
свернувшуюся у моих ног. Я понял, что нашел ключ к существова нию, ключ к
своей тошноте, ко всей моей жизни. "..." Я испытал абсурдность
существования...
Натолкнувшись на эту огромную узловатую лапищу, понимаешь, что существо
дела не в невежестве или познавании: мир объяснений и причин не имеет
отношения к существованию". В результате Сартр приходит к выводу: "Человек
есть то, что он есть в данный момент, и только в этом заключается его
существование". Это было важным выводом для тех, кто пытался постичь смысл
существования: "Невозможно ощутить жизнь в ее перспективе - она всегда
подкрадывается сзади, и ты оказываешься внутри нее".
Сартр написал несколько вариантов "Тошноты ", а в промежутках - еще ряд
коротких вещей, не столь глубоких по философскому содержанию, но проникнутых
ощущением "экзистенции". В отличие от романа они изображают различные
попытки избежать ответственности за свое существование.