"Михаил Строганов. Заклинатель дождя " - читать интересную книгу автора

от возмущенного воздуха, кружились искаженные, переполненные смятением
лица.
Иван подошел ближе к афише и прочитал стилизованный под древние
письмена текст: "Веками в своих одиноких кельях монахи переписывали слова
страшного пророчества о том, что в конце тысячелетия Сатана восстанет из
ада, чтобы основать на земле новое Царство зла и вечного мрака. Ужасное
пророчество, в которое боялись поверить, сбылось: князь тьмы вырвался из
заточения в поисках избранницы, рожденной под знаком Ока Господня. Время
уже повернуло вспять, отсчитывая мгновения до рокового финала..."
Пошарив по карманам куртки и насчитав в них двадцать рублей мелочью,
Иван поспешил, чтобы не опоздать на дневной сеанс.
Всю дорогу к кинотеатру ему почему-то вспоминался допотопный
балабановский хутор, изменявшаяся на глазах Матрена и странное убранство ее
избы, никак не соответствующее жилищу деревенской старухи, а напоминавшее
домашний музей провинциального энтузиаста. В этот момент Немиров показался
ему окраиной Вселенной, одним из тайных пятен Земли, где заканчивался
прежний мир и открывались врата в иное измерение, в котором не действуют
прежние логические связи и рациональные объяснения происходящего...
Кинотеатр "Факел", построенный по следам первого фестиваля молодежи и
студентов в Москве, даже в своей архитектуре запечатлел политический курс
партии на борьбу с колониализмом в странах третьего мира. Возведенный на
холме в виде Парфенона, советский храм "важнейшего из искусств" был украшен
гипсовыми барельефами освобождающихся из цепей рабов и гигантскими
колоннами в виде пылающих факелов. Некогда величественное здание никогда не
ремонтировалось и со временем пришло в упадок. Мальчишки из рогаток
поразбивали статуям головы. Отштукатуренные шлакоблочные стены давно
осыпались сами. А на огромных пылающих колоннах пестрели надписи, сделанные
всеми поколениями жителей за прошедшие сорок лет. К тому времени, когда
Храмовы приехали в Немиров, кинотеатр "Факел" напоминал не величественный
Парфенон Эллады, а поверженный немецкий Рейхстаг...
Желающих посмотреть "Конец Света" оказалось всего трое. И киномеханик,
раздосадованно посмотрев на посетителей, махнул рукой:
- Не, ребята, раз публики нема, то и кина не будет!
- Это почему не будет? - возмутился Иван. - Раз в афише сеанс указан,
фильм должен идти по расписанию.
- Тебе что, больше всех надо? Видишь, зрители уже разошлись, экран
потух, а киношник до вечера в драбадан бухой. Так что, братишка, суши
весла.
Иван ответил стихами:

И моя душа смеясь уходит
По песку в костюме моряка.

Он с сожалением посмотрел на афишу с Шварценеггером и собрался
уходить, складывая в карман зажатую в руке мелочь.
- Постой-ка, братишка, - ни с того, ни с сего киномеханик переменил
прежнее решение и дружелюбно протянул руку. - Меня Кириллом Артамоновым
зовут. Те, кто знает поближе, - Артамоном. А ты кто будешь?
- Храмов Иван.
- Ну, что, Храм, будем знакомы?! Пошли кино смотреть, раз пришел.