"Август Юхан Стриндберг. Эрик XIV " - читать интересную книгу автора

поступок?
Йоран Перссон. И слушать не желаю про благородные поступки, и
благодарности не жду никакой. Несчастная нуждалась в моей помощи - вот и
все, совершенно просто.
Мать. А теперь сплетничают, будто она твоя любовница.
Йоран Перссон. Уж разумеется, но мне-то от этого нет вреда, только ей!
Мать. Точно ли?
Йоран Перссон. Точно ли? М-м!
Мать. Агда вдруг вообразит, будто ты имеешь на нее виды, вот ты и
окажешься виноват, что ее пригрел.
Йоран Перссон. Ах, мать, в чем только я не был виноват? Что бы ни
выкинул Эрик - винят меня, даже за эту историю с Карин, которой я изо всех
сил препятствовал. Впрочем, теперь я понял, что лишь она одна может утешить
и успокоить короля, и потому я стал ей другом...
Мать. За все ты берешься, Йоран, смотри, как бы тебе не попасть в
беду!...
Йоран Перссон. Ничего!
Мать. Не верь уж очень-то людям...
Йоран Перссон. Я верю только себе самому! Я не рожден царить, но -
властвовать; а коль скоро могу я властвовать только с помощью моего короля,
король - мое солнце! Закатится солнце - и я угасну, вот и все, матушка!
Мать. Ты любишь Эрика?
Йоран Перссон. И да и нет! Мы соединены незримыми узами, будто вышли из
одного помета, рождены под одной звездой. Его ненависть - моя ненависть, его
любовь - моя любовь. И это приковывает нас друг к другу.
Мать. Да, сынок, у тебя свой путь, я тут тебе не попутчица Агда (входит
с трехлетней дочерью). Здравствуйте, тетушка, здравствуй, Йоран!
Йоран Перссон. Здравствуй, детка; поди ко мне, Мария, скажи
"здравствуй"!
Мария (подходит к письменному столу, перебирает бумаги). Здравствуй,
дядюшка!
Йоран Перссон (ласково). Милый, милый цветик, разве можно трогать мои
бумажки? Если б ты только знала, что ты наделала!
Мария. А зачем ты все пишешь и пишешь? Йоран Перссон. Зачем? Если б я
мог сказать! Вы, наверное, проголодались, будем обедать!
Агда. Спасибо, Йоран, ты переломляешь свой хлеб с голодным, а сам...
Йоран Перссон. Ух! Зачем ты так... А сколько раз я сиживал за чужим
столом!
Мать. А сам ничего не ест!
Йоран Перссон. Совершенная неправда, когда я повесничаю по вечерам, я
настоящий обжора и кутила не хуже других. Давайте-ка есть!
Все садятся за стол. В дверь стучат. Йоран встает и заслоняет стол
ширмой.
Мария (закрывает лицо руками). Это Бука стучит? Мама, мне страшно!
Агда. Не шали, Мария, никакого Буки нет!
Мария. Нет, есть, мне Анна говорила! Я его боюсь!
Сванте Стуре (входя, высокомерно). Не удостоит ли меня господин
секретарь своим вниманием на минутку?
Йоран Перссон. Хоть бы и надолго, господин советник...
Сванте Стуре. Граф, с вашего позволения. Быть может, вы не знаете, - я