"Август Юхан Стриндберг. Детская сказка (новелла)" - читать интересную книгу автора

себя. Мальчик впервые испытал что-то похожее на присущую мужчине веру в себя
и в свое будущее, веру, которой прежде, под опекой отца, он никогда не знал.
Дни и недели шли своим чередом, работа помогала коротать время. Утром
по воскресеньям Торкель вместе со всеми ходил в церковь, а после полудня
блуждал по острову, но никогда не забредал на задворки, где пережил самые
горькие часы своей жизни. Охотнее всего он сидел с товарищами на лоцманской
горе и смотрел через пролив на Фагервик, на его соблазнительные
достопримечательности. Казалось бы, так просто: взять лодку и переплыть
пролив! Но он обещал доктору этого не делать. Однако один из товарищей
перечислил Торкелю названия вилл и имена отдыхающих там дачников. Торкель
уже знал, что в том доме - ресторан, а в том - театр, и так далее. И он
запоминал каждое из этих заведений и связывал их со своими намерениями и
мечтами, которые в конце концов выросли в настоящий план кампании за
завоевание Фагервика, когда настанет подходящий час.
Если бы мальчика спросили, о чем он мечтает больше всего на свете, он
навряд ли назвал бы службу на флоте - эта мечта казалась ему слишком
дерзкой, чтобы высказать ее вслух.
Однажды в конце июля он услышал, как один из парней сказал:
- Долго это не протянется!
- Что именно? - спросил другой.
- Да вот эта история с кожами; сотня их осталась, не больше! У Торкеля
проснулась надежда, надежда освободиться от вонючей и грязной работы, и
одновременно тоска по тому новому, неизведанному, что ждало его впереди. И
столь страстным было его желание отправиться туда, на другую сторону
пролива, что он начал уже составлять план бегства на случай, если кто-нибудь
вздумает его удержать. Ведь муниципалитет был ему теперь и вместо отца, и
вместо опекунов; а голос председателя муниципального совета, да и
инспектора, осуществляющего охотничий надзор, был в данном случае решающим.
Между тем эпидемия чумы кончилась, кож больше не поступало, оставалось
лишь вымыть и запереть Карантинный дом. Мальчику об этом никто не сказал ни
слова, каждый думал только о себе. Однажды утром, придя на работу, он нашел
Карантинный дом закрытым; он отправился искать заведующего, чтобы узнать,
как дальше быть. Доктор, по своему обыкновению, был добр к нему.
- Да, мой мальчик, теперь ты свободен! - вот и все, что он сказал. - И,
заметив замешательство Торкеля, добавил: - Деньгами, которые ты заработал,
распорядится муниципалитет.
Торкель Эман отправился в свою каморку на чердаке, надел воскресное
платье и пошел добывать лодку, твердо решив перебраться в поисках счастья
через пролив. Спрашивать позволения у муниципального совета не было смысла:
он заранее знал - на любую просьбу ему ответят отказом.
Муниципальный совет вообще-то был малоприятным заведением: чиновники
его всегда всем во всем отказывали, твердя одно-единственное слово: нет.
Просить разрешения взять на время лодку также не имело смысла - его
наверняка бы спросили, куда он собрался. И тогда он вспомнил, что отец
вытащил на берег старую, с пробоиной на дне плоскодонку, которая рассохлась
и не держала воду. Торкель направился на задворки и нашел лодку. Окинув
плоскодонку взглядом знатока, он сразу понял, что ее можно починить, и
тотчас уверенно принялся за дело. С помощью мха и пакли ему удалось всего за
шесть часов проконопатить лодку. Поначалу она давала течь, но мох вскоре
разбух, и, трижды вычерпав воду, Торкель наконец направил ее в пролив. Без