"Ирина Ивановна Стрелкова. Одна лошадиная сила" - читать интересную книгу автора

облегчало подросткам угон лошадей из деревенских конюшен. Но фабричная ведь
находится на охраняемой территории.
- Пройдемте к воротам, - предложил Фомин конюху. - Утром вы увидели их
открытыми?
- Взламывают! Я заколачиваю. Опять взламывают. Опять заколачиваю.
- Понятно...
Приблизившись к воротам, Фомин увидел нечто весьма любопытное. Нижний
брус, вдвинутый в железные скобы, был приколочен к деревянным створкам
новехонькими гвоздями с блестящими шляпками. И никаких ржавых следов от
старых гвоздей, которыми, как уверяет Шилов, он "опять и опять" заколачивает
ворота после каждого угона. А верхний брус? Фомин дотянулся, слегка толкнул
брус и еле успел отскочить. Брус вырвался из железных скоб и тяжело
грохнулся на землю.
- Спокойно! - посоветовал Фомин конюху и вытащил зубами занозу из
ладони. - Значит, заколачиваете и заколачиваете? Да вы сегодня первый раз
вбили гвозди в брус. И сделали это потому, что пропало ружье и вы хотели
ввести милицию в заблуждение, показать себя более ответственным человеком,
чем вы есть на самом деле. А до сих пор лошадникам было нетрудно отодвигать
брусья и открывать ворота. И вам было нетрудно восстанавливать всю вашу
бутафорию. Я правильно объясняю?
- Правильно. - Конюх вздохнул, осторожно потрогал затылок. - Вынужден
был пойти на... как вы говорите, бутафорию. Обычно после угона я конные
ворота не запираю. Старые лошади всегда возвращаются в свою конюшню.
Устанавливаю, что все лошади на месте, и закладываю ворота. Лошади и теперь
вернутся. Все шесть, в полном составе.
- Шесть? - Фомин насторожился. - А седьмая?
- Седьмая в длительной отлучке, вернется только зимой. - Конюх
отчаянным жестом сдвинул бинт со лба на темя. - Я честно предупредил
бухгалтерию, летом у меня штат неполный, выписывайте не на семь, а на шесть
едоков. Они и слышать не хотят. Сказали: если в бумагах появится цифра
"шесть", то менять ее на "семь" можно будет только при предъявлении
документа о покупке новой лошади. Совсем меня запутали!
- Не они, а вы их запутали, Шилов! - жестко сказал Фомин. - Но меня вам
запутать не удастся. В бухгалтерию вы подаете отчеты на прокорм семи
лошадей. Кому вы сбываете излишки овса? Надеюсь, вы не станете меня уверять,
что делите порцию отсутствующей лошади между остальными? Кстати, когда она
пропала и какие меры были вами приняты? В милицию сообщили?
Конюх уцепился за последний вопрос:
- Как же, сообщили. Конь рыжей масти, старый, кличка Вихрь, особая
примета - на лбу белая отметина. Только попробуй найди его. Пока сам не
придет... - И Шилов, явно увиливая от ответа на вопрос Фомина об излишках
овса, стал изливать свое возмущение безобразным поведением коня по кличке
Вихрь.
Вихрь, в прошлом скромный и работящий конь, переродился в злостного
тунеядца. Прошлой весной он ушел в бега, все лето шлялся неизвестно где, а
похолодало - явился обратно в конюшню. Шилов поверил в чистосердечное
раскаяние коня, не попрекнул ни единым злым словом. И чем же ответил Вихрь
на человеческую доброту? Черной лошадиной неблагодарностью. Стоило солнышку
пригреть, травке зазеленеть, он опять ударился в бега. Но ничего... Наступят
холода, и конь-тунеядец приплетется с повинной. Пусть на этот раз не