"Питер Страуб. Тайна" - читать интересную книгу автора

шагнул в сторону и увидел на запретной улице двухэтажный деревянный домик,
выкрашенный сверху в темно-коричневый цвет, а снизу - в кремово-желтый.
Два дня назад Том сидел в гостиной в полосатом шезлонге и читал Жюля
Верна. Он всегда находил успокоение в воображаемой, зато полной безопасности
слов, собранных в предложения и абзацы. Слова стояли на месте и в то же
время двигались, все время менялись, оставаясь всегда одинаковыми, открытыми
для него. Это был выход, это была настоящая безопасность.
Вдруг раздавшийся снаружи звук заставил Тома вскочить с шезлонга --
что-то с глухим звуком ударилось о стену дома. Затем он услышал голос,
невнятно бормочущий ругательства.
- Мерзавец. Дерьмо собачье! - о стену ударился еще один камень.
Том быстро подбежал к окну, непроизвольно держа пальцем в книге то
место, на котором закончил читать. На тротуаре напротив дома стоял,
пошатываясь, коренастый мужчина с редеющими каштановыми волосами. У ног его
лежал холщовый мешок, полный камней. Мужчина держал в каждой руке по
булыжнику размером с бейсбольный мяч.
- Так поступить со мной! - вопил он. - Думаешь, с Уэнделлом Хазеком
можно обращаться как с кучей дерьма?
Он резко повернулся и чуть было не упал. Потом опустил руки и согнул
плечи, напоминая при этом обезьяну, и стал буравить глазами два дома,
стоявшие напротив, - оба с высокими колоннами, круглыми башенками и
двойными парапетами. Один из них, дом Джейкобсов, сейчас пустовал, так как
мистер и миссис Джейкобс отправились на лето на континент. Другой дом
занимал Леймон фон Хайлиц, загадочный и угрюмый пожилой джентльмен, вокруг
которого витали отзвуки какого-то давнего скандала. Мистер фон Хайлиц всегда
носил перчатки - светло-серые или лимонно-желтые, менял костюмы пять-шесть
раз в день и никогда в жизни не работал ни одного дня. Он всегда быстро
выскакивал на крыльцо, когда требовалось прогнать соседских мальчишек,
которым пришло в голову наступить хотя бы на краешек его газона.
Нарушитель спокойствия кинул один из камней в дом фон Хайлица. Камень
ударился о стену всего в нескольких дюймах от зарешеченного окна. Тому
показалось, что фон Хайлиц вот-вот материализуется из воздуха, размахивая
кулаком в серой лайковой перчатке.
Человек, стоявший внизу, мотнул вдруг головой, словно сгоняя муху,
попятился назад и нагнулся за новым камнем, то ли забыв о том, который
держал в левой руке, то ли посчитав, что одного недостаточно. Он засунул
руку в холщовый мешок и стал шарить там, очевидно подыскивая булыжник
подходящего размера. На мужчине были застиранные брюки и рубашка цвета хаки,
расстегнутая до самого живота. Лицо и шея его были покрыты загаром, а живот
-- абсолютно белый. Нарушитель спокойствия потерял вдруг равновесие и упал,
ударившись лицом о тротуар. Когда он сумел наконец подняться на колени,
нижняя часть его лица была залита кровью. Теперь он смотрел на дом Тома.
Мальчик испуганно отшатнулся от окна.
Дедушка Тома, Гленденнинг Апшоу, самая внушительная личность из всех,
кого ему приходилось когда-либо видеть, одетый в неизменный черный костюм,
прошел вниз по лестнице, не замечая внука, и захлопнул за собой входную
дверь. Каким-то непонятным образом Том знал, что нарушитель спокойствия
пришел именно к его дедушке и только он может разговаривать с этим
человеком. Вскоре дедушка появился на улице и, опираясь на зонт, служивший
ему тростью, пошел по мостовой туда, где стоял Уэнделл Хазек. Человек что-то