"Архимандрит Сергий Страгородский. Православное учение о спасении " - читать интересную книгу автора

найти только то "третье" правового союза, которое лежит между членами его и
которое одно из них заставляет, несмотря ни на что, сделать уступку в пользу
другого.
Раз найдено это "третье" и притом не только достаточное, но и
превосходящее всякую меру, тогда не нужно искать никакого другого
удовлетворения. Если Христос заплатил за наши грехи даже более, чем они
стоили, зачем еще думать, что нужно самому трудиться для этого
удовлетворения? Усилия человеческие, не говоря уже об их несовершенстве пред
Богом и пр., прямо - излишни и даже опасны: они умаляют значение заслуги
Христовой. Что же такое, после этого, спасение? Оно не более, как отпущение
грехов или избавление от наказаний за грехи [14]. Оно значит не "делать из
нечестивого праведного, а в судебном смысле (seusu forensi) провозглашать
праведным [15], праведным считать, объявлять (iustum aestimare, declarare)
[16], и это ради заслуги Иисуса Христа [27] и ни в каком случае не мыслима в
человеке, преданном греху [53], что они признают их необходимыми для того,
чтобы вера была живою верою, которая одна оправдывает [56] [56]. Но ведь
разум, если он будет стоять лишь на правовой точке зрения, всегда имеет
право спросить: если мои дела решительно не имеют значения для Бога, в
смысле какой-нибудь ценности, то могут ли они считаться воздаянием
благодарности Богу и есть ли какой смысл в подобном исполнении никому не
нужного долга? А так как на этот вопрос может быть только отрицательный
ответ, то сама собою падает необходимость сознательного и намеренного
доброделания. Жизнь оправданного теряет нравственный характер и совесть
успокоения не получает.


Часть 2

Как бы ни была, однако, неудачна попытка протестантства объяснить
человеческое спасение, она все таки с очевидною несомненностью показала
слабые стороны католического учения о заслуге. Католичество, которое в своих
лучших представителях видело эти стороны и прежде, должно было ведаться с
выводами протестантства, тем более, что последнее грозило самому
существованию первого. Что человеческая заслуга в ее прямом смысле и
невозможна пред Богом, и противоречить спасению едимым Христом, - с этим
католичество не могло не согласиться. Но, с другой стороны, оно не могло
пожертвовать ни опытом, ни преданием всех предшествующих столетий вселенской
церковной жизни, - и опыт, и предание одними устами говорили, что
доброделание необходимо не только в смысле следствия, но и в смысле условия
спасения. Как же примирить эти два, по-видимому, противоречивых показания?
Как понимать эту обусловленность спасения доброделанием, если последнее в
тоже время не может быть заслугой пред Богом? - Вот вопрос, который должно
было разрешить католичество. Вопрос этот направлялся к самому существу,
требовал обсуждения самой основы, той точки зрения на спасение, которая
приводит католичество к ложным выводам, точки зрения правовой. Спрашивалось,
имеем ли мы право перестраивать христианство с этой точки зрения. И, без
сомнения, католичество пришло бы к правильному решению (так как связи с
церковным преданием порывать оно не желало), если бы оно, действительно,
приняло вызов и беспристрастно обсудило себя. Но католичество только
скользнуло по поставленному пред ним вопросу, не затрагивая его и даже не