"Архимандрит Сергий Страгородский. Православное учение о спасении " - читать интересную книгу автора

Правовой союз возникает тогда, когда одному человеку или семейству
оказывается не под силу бороться с окружающим его миром. Чтобы обеспечить
себе известную долю благополучия, человек и входит в уговор с другим
человеком, находящимся в таком же положении. Они принимают на себя взаимные
обязательства и работают на общую пользу. Но это общение совсем не общение
любви, не нравственный союз; эти люди служат другим только потому, что иначе
им не получить того, чего они желают себе. Цель их жизни не общество, а свое
собственное "я". Правовой строй, т. о., имеет своей задачей сопоставить
несколько себялюбий, так чтобы они не мешали друг другу и чтобы каждое из
них получало следуемую ему долю. Как такой, правовой строй может представить
выгоды только себялюбию. - Первая его выгода в том, что он вместо живого
союза предлагает холодный, внешний. Для государства или моих сограждан не
особенно важно, каково мое внутреннее настроение, для них существенно лишь
мое внешнее поведение, потому что только это последнее касается их
благополучия, выражает мое отношение к ним. Это, конечно, унижает личность,
превращая ее в бездушный винт общественной машины, но это же дает человеку
такую свободу, или лучше сказать, такой произвол в душевной жизни, какого он
не может получить ни при каком другом строе, в особенности в нравственном.
Нравственный союз требует соответствия нравственного, проникает со своими
требованиями и указаниями в самое святилище человеческой совести. Правовой
же строй туда не проникает никогда, довольствуясь соблюдением внешних
условленных рамок и оставляя человека полным господином внутри себя.
Этот произвол увеличивается сознанием полной независимости или
необязанности никому своим благополучием. В самом деле, если другие служат
человеку чем-нибудь, то он знает, что они служат не из расположения к нему,
а из необходимости или из желания блага, прежде всего, себе. За эту службу
они получают столько же и с его стороны: отношения уравнены, ему,
следовательно, не приходится никого считать своим благодетелем. Правда, это
обрекает человека на страшное одиночество, но себялюбие и есть одиночество
по существу. Сознание независимости, этот смутный призрак самобытности,
ценнее для греховного "я", как такого.
Вместе с этим получают высшее значение в глазах человека и все те
услуги, даже самые незначительные, которые он оказывает своим союзникам.
Услуги эти делаются, в сущности, помимо желания, не из любви к союзнику, а
просто из желания получить равное вознаграждение. Поэтому, человек и требует
себе этого вознаграждения, требует, как должного, и будет считать себя в
праве мстить, если это вознаграждение не последует. Чувства признательности
в собственном смысле нельзя найти в душе себялюбца.
Поэтому, и уверенность, на которой зиждутся все союзы, не имеет тех
свойств, как в союзе нравственном. В последнем это - радостное и вместе
смиренное упование, - в первом же это скорее уверенность в том, что союзник
не может обмануть, так как есть известное ручательство, в силу которого он в
некотором роде принуждается исполнить обязательство. Там уверенность
покоится на свободном желании личности, и отсюда - постоянная благодарность
к ней, - здесь же на чем-то третьем, что принуждает личность, и отсюда
благодарности нет, а есть одно себялюбивое чувство безопасности. Человек
теряет "ту свободу чада Божия", которая составляет высшее достояние его, -
но для себялюбия эта свобода слишком тяжела, чтобы он не променял ее на
рабство, лишь бы оно оставило его при его желаниях.
Не трудно видеть, что может произойти, если человек (который, заметим,