"Виктор Степанов. Рота почетного караула " - читать интересную книгу автора

Андрей перехватил взгляд лейтенанта - как тогда в вагоне, Гориков
влюбленно смотрел на отбивающие такт, как бы живущие сами по себе,
хозяйничающие на струнах пальцы Руслана: "Шаг, шаг - шаг, шаг..."
Солдаты страшной той войны Под обелисками уснули, И, заучив пароль
весны, Их внуки встали в карауле.
Хотелось подпевать, шагать и разглядеть то, что видел только Руслан
своим устремленным мимо, вдаль, поверх окруживших его солдат, взглядом.
Под снегом стой, под ливнем стой! Бессменной будет должность эта. На
летном поле замер строй, На теплом полюсе планеты.
Тонкие, но крепкие пальцы снова дробно промаршировали по деке, отбивая
ритм припева, грустные [259] глаза Патешонкова осветились изнутри радостью,
и теперь не лейтенант Гориков, а он, гитарист, был главным в солдатском
кругу, таким главным, как если бы шел впереди роты.
Мы в мир зеленый влюблены, А если что случится, если... Смотри: солдаты
той войны В шеренгах юности воскресли.
...Словно спохватившись, вспомнив о чем-то перед самым отбоем, Гориков
повел Андрея в канцелярию роты.
"Опять нотация?" - раздраженно поежился Андрей, хотя точно знал, что на
встречу президента поедет обязательно - списки почетного караула были
утверждены.
В канцелярии Гориков молча достал из шкафа альбом с красочной,
витиеватой надписью "История РПК" и, сразу же раскрыв на нужном месте,
положил перед Андреем.
- Посмотрите, - сказал Гориков. - Знаете эту фотографию?
Андрей взглянул на большой, почти во всю страницу, туманный снимок,
наверное, увеличенный с оригинала: шеренга наших солдат в длиннополых
шинелях и шапках-ушанках, какие носили во время Великой Отечественной войны,
стояла, держа винтовки в положении "на караул", перед высоким и грузным,
чуть сутуловатым человеком в козырькастой морской фуражке. "Адмирал, что ли,
какой-то?" - подумал Андрей.
Ничего особенного на снимке не было, но в глаза бросались уж слишком
открытые и добродушные лица наших солдат. У одного из них, курносого,
толстогубого и, наверное, смешливого, как Линьков, вид был такой, словно это
его самого встречал с почетом проходящий мимо шеренги гость. Знай, мол,
наших! Но нет, гость был высокий не только ростом. Глаза этого человека в
морской фуражке не были видны, вернее, виднелся только краешек глаза, но по
всей фигуре, наклоненной к строю, чувствовалось, что наших солдат он
рассматривает пристально и придирчиво.
- Третье февраля сорок пятого года, - сказал Гориков. - Ялтинская
конференция Глава английского правительства Черчилль обходит строй почетного
караула... [260]
Теперь что-то бульдожье, цепкое, желающее схватить мертвой хваткой
мелькнуло в лице этого человека. И странно незащищенными показались лица
солдат. Особенно вот этот, толстогубый, - сейчас мигнет, не сдержится и
улыбнется...
- Обратите внимание, это Черчилль... Прямо забирается, лезет в глаза...
Когда его спросили, почему он так внимательно разглядывал наших солдат, он
сказал, что хотел разгадать, в чем секрет непобедимости Советской Армии...
Те же самые три автобуса, на которых ездили принимать присягу,
нетерпеливо ринулись в распахнутые ворота и, сразу набрав скорость, покатили