"Джулия Стоун. Прихоти фортуны " - читать интересную книгу авторатонкая прядь, схожая с изогнутым рогом месяца.
Глаз он никогда не поднимал, но Жанна видела, как с ее приходом он напрягается и на узких бледных руках вздуваются вены. Каждый раз она поспешно удалялась. Монахи воинствующего ордена раз от раза наведывались в деревню, то там, то здесь мелькали их белые одежды и широкие плащи; по утрам в сыром тумане на побережье их можно было принять за духов. На Пти-Жарден будто опустилась зима, тишина и безмолвие укрыли цветущую местность, невидимая вуаль страха была подобна горькому дыму; только духи моря играли на свирели, и в голос рыдали чайки над изумрудной волной, готовой разбиться о камни. Как-то на рассвете на похоронной телеге увезли несколько женщин. Юная Жанна с ужасом слушала разговоры завсегдатаев в таверне. Сегодня утром, когда она шла через двор, неся корзинку яиц, монах вышел на крыльцо, за ним выкатилась Масетт в монистах и кружевах. Он обернулся к хозяйке и что-то коротко сказал, на что госпожа Рюйи живо откликнулась и замотала головой. Они сошли по ступеням и двинулись по мощенному камнем двору, причем Масетт своими деревянными подошвами стучала, как солдат его величества, монах же ступал совершенно бесшумно. Он снова что-то спросил, но так тихо, что Жанна не разобрала ни слова, заметила только движение его тонких губ. - Что вы, что вы, брат Патрик, - зачастила Масетт. - Это чистое, непорочное создание, подобное ангелу. Снова вопрос. почти как дочь. Сирота. Доминиканец кивнул, а Масетт, обернувшись, сделала Жанне страшные глаза. Девушка бросилась в дом. И вот теперь она стоит на холме, придерживая ногой тугую вязанку хвороста, и дрожит от ветра. Она не хочет ни о чем думать. На самом деле, ей бояться нечего. Она добрая католичка, строго выполняет все церковные обряды. С еретиками не знается, а от слова "колдовство" ее прямо-таки бросает в жар. Правда, из головы не выходила Клодина. Ну как можно верить таким сумбурным бредням? Может, она сама ведьма, а ведет себя так, чтобы никто и не глядел в ее сторону. Вот уж кого им следовало бы порасспросить, подумала Жанна. Зазвонил церковный колокол, в сыром золотистом лесу свистели какие-то птахи и беспрерывно сыпались листья. Где-то внизу залаяла собака, порыв ветра донес ее тонкий искаженный лай. Жанна стала спускаться по склону, волоча за собой хворост. В таверне было пусто. Жанна прошла на кухню, свалила хворост на пол. Нужно с кем-то поговорить, рассказать о непонятной тревоге. Она покосилась на Гийома, который по обыкновению сидел на низкой скамейке у очага. Его длинные пальцы с крупными суставами проворно плели пояс из узких кожаных ремешков. Горбун был мастером в подобных вещах. Из самого бросового материала он мог смастерить шедевр. Оборотистый Жак Рюйи |
|
|