"Джулия Стоун. Леди Генри " - читать интересную книгу автора

тишина, будто он живет в выдуманном мире, мире грез и воспоминаний. Он
сознательно не допускал их глубоко, дабы они не причинили слишком сильной
боли. Он пытался подружиться с ними, научиться жить с этим. Он находился в
мире, где ничто не имело значения, кроме смеха Вики, ее поступков и жестов,
ее настроения.
В то утро Ланкастер был прозрачен, мягок, красив, как никогда. Повсюду
плясали сочные солнечные треугольники; голуби бродили по тротуарам, и когда
они, держась за руки, приближались к ним, птицы с каким-то странным
вибрирующим звуком отрывались от земли. Дома, трамваи, собор, крикливые
газетчики - все было затоплено солнцем, и когда они сели в открытый
автомобиль Тимора, Джон решил, что это будет самый счастливый день в его
жизни. Смеясь, они катались по дорогам, навстречу мчались другие автомобили;
локоны Вики трепал ветер, и когда она отворачивалась, взгляду Джона
открывалась их пепельная изнанка. Они катили на запад, в воздухе уже
ощущалась соль, а сзади и справа тянулась гряда кучевых облаков, копившихся
в горах и обещавших к ночи стать дождем. Они остановили машину. С залива дул
сильный ветер, и песок был горяч, это чувствовалось даже сквозь сандалии.
Когда Вики выходила из машины, ветер подхватил ее легкую юбку, ткань
взлетела как перо, как лепесток лотоса. Мгновение Джон смотрел на голые
колени, молочную белизну незагорелых бедер, белые хлопковые трусики -
внезапно, по какому-то волшебству, приоткрылась завеса, и в растерянности
Джон остановился как вкопанный. Вики опустила руки и юбка опала, тут же
прилипнув к коленям.
- Вот так! - сказала она спокойно и посмотрела на Джона.
Они рассмеялись и пошли к заливу...
Однажды они поссорились. Точнее, это была даже не ссора, а взаимное
недовольство друг другом. Кажется, Вики сказала что-то лишнее, Джон поднялся
с кресла, прошел комнату и шагнул на лестницу, взбешенный. Потом он сидел в
пивной с приятелями, и искоса поглядывал на девушку из бара. Его странным
образом умиляли ее кучерявые волосы.
- Ты сегодня что-то не в духе, - сказал Тимор.
Джон пожал плечами.
- Мне нужно позвонить, - обронил он. Он подошел к аппарату.
- Детка, - сказал Джон.
Вики ответила. Джону показалось, что она улыбается.
- Детка, - с нежностью повторил он.
Джон проснулся, когда разгорелся молодой день. Жалюзи не были спущены,
и в окно глядело ультрамариновое небо, где почти в центре повисло сверкающее
облачко. Джон все больше рассеивался в воспоминаниях, все больше терял свою
индивидуальность. Он тихо лежал в постели, глядя на небо, на мишурный силуэт
дерева в блестках, силуэт, застывший в грезах. Потом посмотрел на часы и
поднялся.
Он раскуривал первую сигарету и повязывал галстук, когда завыли сирены,
предупреждая рабочих об окончании обеденного перерыва. Джон сварил кофе,
развернул вечернюю газету. Репродуктор почему-то молчал; зато шумела
Риджент, - стрит. Джон тихо сидел в комнате, положив на стол руки; на одном
рукаве лежала оранжевая гуашь солнца. Кофе показался ему противным. Он уже
забыл о Барроу, где растут и падают корабельные мачты. Джон встал и
направился к телефону с уже готовым решением.
- Алло! Мистер Шуман, это Готфрид, - сказал он.