"Джулия Стоун. Леди Генри " - читать интересную книгу автора

сползла, обнажив алебастровое плечо, на которое легла тень ее твердой скулы.
Черные волосы, вопреки моде, были зачесаны назад и собраны в низкий узел, на
лбу лежала золотая сеть, в сплетениях которой посверкивали бриллианты. Самым
удивительным был ее взгляд - прямой взгляд хищницы с едва заметным прищуром,
но в глубине, под маской, таился, - Джон это ясно видел, - какой-то надлом,
тайная трагедия. В растерянности он остановился перед портретом как
вкопанный, не в силах отвести взор, понимая, что надо бежать, но,
побежденный, готов был пасть на колено, смиренно моля идола о прощении за
то, что нарушил его покой.
Он поставил перед портретом бронзовый подсвечник и потушил лампы, с
волнением в груди нащупал кресло и сел, растворяясь в оранжевом полумраке.
Он сидел долго, задумавшись, подперев кулаком подбородок. Ночь меркла. В
зеркальном воздухе черных точек стало меньше; обернувшись, Джон увидел, что
все небо изумрудно-зеленой масти, а почти в центре окна мерцает рассветная
звезда, хотя ему казалось, что он ни на миг не сомкнул глаз. Подсвечник был
залит воском, с бокового рожка струилась витая струйка дыма. Это была Адель.
Она глядела на него и, Джон в тоске набросил на портрет вуаль. Он поклялся
никогда не возвращаться в этот будуар, и какое-то время соблюдал свою
клятву. Сама мысль, что портрет не плод фантазии, что эта женщина реальна,
что где-то в Европе, окруженная поклонниками, леди Генри посещает театры,
разъезжает в автомобиле, пьет шампанское, смеется, повергала его в смущение.
Он поймал себя на том, что с некоторых пор жадно вглядывается в черты
Ричарда. Он понял вдруг с испугом, что попадает в какую-то странную
фантастическую зависимость, в этом было что-то надуманное, сродни цепкому
кошмару.
И все равно время от времени Джон возвращался в эту комнату, к
портрету, с бьющимся сердцем, как будто был юн и впервые шел на свидание к
женщине. Он сидел на ковре, поджав ноги, опираясь спиной на сфинкса, и
чувствовал смехотворность своего положения. Вики, ушедшая навсегда, которую
он любил и которой до сих пор хранил верность, и Адель, которую он не видел
и надеялся не увидеть никогда. Нелепо, право! Неужели он проникся
чувственной любовью к портрету? Это скрытая патология, извращение, думал
Джон, этого не может быть.
И вот теперь он стоял на лестничном марше, борясь с искушением, в
тяжелом раздумье, уперевшись взглядом в скрещенные шпаги с богато
отделанными рукоятями, украшенными каббалистической символикой. Это были
редкостные именные шпаги членов тайных масонских обществ. В связи с этим
Джон вспомнил, как читал когда-то, что русский царь Павел I был масоном.
Джон, сунув руки в карманы, побрел по коридору, словно во сне. Потом резко
остановился, бросился бегом в свою комнату на третьем этаже.
Поздно ночью в дверь постучали. Джон рывком распахнул ее. Это был Стив.
- Мистер Готфрид, - сказал он. - Граф Генри интересуется, не нужно ли
вам чего и не могли бы вы спуститься в бильярдную?
- Убирайся! - буркнул Джон. Стив поклонился и хотел идти.
- Постойте, Стив, - воскликнул Джон. - Передайте графу мой поклон и
скажите, что я уже лег спать, поскольку с утра мы с Ричардом отправляемся в
горы.
Он уснул тяжелым сном без сновидений. Его разбудил шум мотора
отъезжающей машины, восклицания, звонкий женский смех. Взглянув на настенные
часы, циферблат которых попал в призрачное лунное пятно, Джон попытался