"Рекс Стаут. Под Андами" - читать интересную книгу автора

чрезмерная скромность и умеренность спасли меня от каких-либо серьезных
затруднений или убытков.
Сумма получилась около двадцати тысяч, и я даже не стал беспокоиться о
том, чтобы ее вернуть. Освободившееся место я доверил своему приятелю. Это
был один из тех парней, что слывут честными из-за недостатка воображения, и
я вздохнул с облегчением.
Мой эксперимент с Гарри имел полный успех. Предоставленный самому
себе, он выказал мудрость и сдержанность, чем приятно меня удивил. Он был
рад меня увидеть, и я был не менее рад встрече с ним.
В городе имелись кое-какие новости.
Боб Гарфорт, проиграв все свое наследство, застрелился прямо на улице.
Миссис Лудворт открыто бросила вызов сплетникам и подарила свою
благосклонность юному Дрисколлу. Новый директор столичного музея объявил
себя врагом традиций и другом прогресса. Дезире Ле Мир согласилась на
двухнедельный ангажемент в Стьювезанте.
Об этой французской балерине судачили во всех кругах. О ней писали во
всех газетах, целые колонки занимали списки королей, принцев и герцогов,
склонявшихся к ее ногам. Делались ставки на ее национальность, цвет глаз,
стоимость ее жемчугов, число совершенных из-за нее самоубийств...
Предприимчивые владельцы универмагов называли платья и шляпы ее именем.
Было объявлено, что ее выступления в Стьювезанте начнутся через десять
дней. Когда театральная касса открылась для предварительной продажи
билетов, все они разошлись за несколько часов. Тем временем прекрасная Ле
Мир оставалась в уединении в своем отеле. Единственный раз она появилась в
общей гостиной и, вызвав заметный ажиотаж, благоразумно удалилась.
Она оставалась невидимой, а в это время весь город из-за нее ходил
ходуном.
Я не упоминал о ней при Гарри и не слышал, чтобы он называл ее имя, до
того злополучного вечера, недели через две после моего возвращения.
За обедом мы болтали о каких-то пустяках, когда по цепочке случайных
ассоциаций разговор перешел к теме классического танца.
- Русские здесь превосходят всех, - заметил я, - потому что у них есть
и вдохновение, и хорошая выучка. Эти два качества слиты у них воедино, как
ни у какой другой нации или школы. У турецких танцовщиц совершенная грация
и свобода, но никакой жизни. У Дезире Ле Мир, например, действительно есть
жизнь; но у нее нет необходимой подготовки.
- Что? Ле Мир! Ты видел ее? - воскликнул Гарри.
- Не на сцене, - ответил я, - я плыл с ней на одном корабле, и она
была настолько любезна, что провела со мной довольно много времени. Она,
кажется, хорошо осознает свои артистические недостатки, я говорю это с ее
слов.
Но Гарри уже не интересовал танец. Он забросал меня вопросами.
Давно ли я знаю Ле Мир? Какая она? Действительно ли принц Доланский,
потеряв ее, стрелялся от отчаяния? Красива ли она? Насколько хорошо я ее
знал?
Не возьму ли я его с собой, чтобы увидеть ее?
В течение получаса он раз за разом повторял этот вопрос, и с такой
настойчивостью, что я наконец согласился, чем привел Гарри в неописуемый
восторг.
Мои собственные переживания, связанные с Дезире Ле Мир, были отнюдь не