"Рекс Стаут. Писарева расплата" - читать интересную книгу автора

Умер 22 декабря 1907 в возрасте 24 лет".
Женщина присела на ствол поваленного дерева и в тишине спокойно
смотрела на надгробие. Наконец казначей повернулся к ней.
- Значит, - произнес он, - шесть месяцев назад.
Женщина кивнула.
- Я - судовой казначей Росс, военно-морские силы, - продолжил он. -
Возможно, он рассказывал обо мне. Я знал вашего... его...
- Моего сына, - без всякого выражения откликнулась она.
Надо сказать, казначей был несколько удивлен; ему как-то никогда не
приходило в голову, что у Мартина могла быть мать. Он знал, что должен был
заговорить, сказать женщине что-нибудь; но он чувствовал, что сказать ему
нечего.
Наконец он неловко выговорил:
- Он был хорошим парнем.
Женщина снова кивнула:
- Думаю, да. Он рассказывал о вас. Он говорил, что вы всегда были
добры к нему. Думаю, я должна поблагодарить вас.
- Вы не расскажете мне об этом поподробнее? - попросил казначей. - Я
имею в виду - о нем, и как он попал сюда, и как он... ну, о его конце.
И он сел рядом с ней и стал ждать.
Женщина начала с горькой улыбкой:
- Теперь я уже могу говорить о нем. Почему-то я больше не принимаю это
так близко к сердцу. И это все вина Джимми. Может быть, вы правы. Может
быть, он и был хорошим парнем; но почему-то мне казалось, что из него толку
не выйдет, - тяжело вздохнув, заключила она.
Казначей поднялся и снова посмотрел на могилу.
Когда женщина заговорила вновь, ее голос звучал так печально, что
казначей содрогнулся.
- Он был точно таким, как и его отец. Тот умер, когда Джимми было
двенадцать, а остальные были еще малышами. Папаша всегда был кретином, а
Джимми - такой же, как и он. И когда я уже умирала от голода и
переутомления, Джимми получил от флота эти деньги.
Он назвал их премией. Я так ничего и не поняла. Я в любом случае
никогда не хотела, чтобы он шел во флот, но он не слушал меня. И тогда,
когда он получил эти деньги, он привез нас всех сюда, где могут жить одни
негры. Энни и Том тоже страдали из-за этого. Я много думала об этом, и я не
удивлюсь, если он украл эти деньги. Энни и Том не такие. Вы не видели их,
проезжая по дороге?
Казначей с усилием повернулся к ней и покачал головой:
- Нет. Но он - он был хорошим работником.
Собственные слова прозвучали в его ушах как чужие, глупо и пусто.
Здесь царили лишь прах и боль. Слова были бесполезны.
- Возможно, - продолжила женщина. - Но когда жизнь такой женщины, как
я, оказывается разбита мужчиной и его таким же сыном, она не может думать
ни о ком из них слишком хорошо. Он должен был отдать эти деньги мне, я
заслужила их. Но он твердил лишь о Томе и Энни, и что он собирается сделать
для них, и привез нас сюда, где жить могут одни негры.
И теперь он ушел, а я не могу никого уговорить остаться здесь, и негры
не работают, и живем мы теперь хуже, чем когда-либо. Он должен был остаться