"Пола Сторидж. Лазурный берег, или Поющие в терновнике 3 " - читать интересную книгу автора

- Ты что - обвиняешь в чем-то себя? Чувствуешь себя виноватой? Может
быть потому, что ты - ирландка? Джастина О'Нил?
Отрицательно покачав головой, она печальным голосом промолвила:
- Нет.
- Тогда - почему столько переживаний? Вы ведь были едва знакомы...
Она снова покачала головой.
- Я ведь знала их... Видела чуть ли не каждый день на репетициях...
- Знала?
Она удивленно посмотрела на Лиона и еле слышно спросила:
- Почему ты сейчас спрашиваешь меня об этом - скажи!
- Но ведь сколько людей, не знакомых нам, но которые, вполне возможно,
ничем не хуже тех, кто нам хорошо известен, гибнут каждый день... Каждый
час, - начал Лион, - Гибнут где угодно: в автомобильных и авиационных
катастрофах, в перестрелках, при авариях на электростанциях, от взрывов,
наводнений, землетрясений, при крушении судов... Просто умирают от
болезней... Я служил в армии, - голос его стал неожиданно печальным, - и я
знаю, что это такое - смерть... На войне погибло очень много людей, и
большинство из них были хорошие люди... Они гибнут и теперь. И никто
никогда, - я говорю о людях, которые не были знакомы с погибшими, - никто
никогда не расстраивается особо... Смерть - это ведь неизбежность,
Джастина... Ничего не поделаешь...
Лион сейчас прекрасно понимал, что говорит пошлейшие до ужаса
банальности, что еще немножко - и он перейдет на чисто обывательские,
суконные формулировки вроде "человек родился, чтобы умереть", "все там
будем" или "Бог дал, Бог и взял"...
Понимал, но никак не мог найти иных слов для успокоения жены.
- Если задуматься, во всем разобраться - хороших людей куда больше, чем
плохих, - продолжал он. - И они... - его голос почему-то дрогнул, - они
гибнут... Нельзя же скорбеть по всем, Джастина! Тут никаких слез не хватит!
Ну, не плачь - прошу тебя!
Немного помолчав, он спросил, стараясь вложить в свои интонации как
можно больше участия:
- Почему же ты плачешь? Они что - были твои хорошие знакомые, Джастина?
Гарри и Мери никогда не принадлежали к ее "хорошим знакомым", как
выразился Лион, но Джастина, тем не менее, испытывала к ним какую-то
совершенно безотчетную, неосознанную симпатию...
Скорее даже материнскую симпатию... Значит - осознанную.
Было ли это чем-то особенным, вроде трансформации ее материнских чувств
к погибшим дочерям Элен и Барбаре, направленных теперь в другую сторону?
Джастина и сама не могла на это ответить при всем желании.
Во всяком случае, каждый раз, заметив их обнимающимися, где-нибудь в
коридоре, на улице, видя, как они улыбаются друг другу (как вчера утром в
кафе), на душе у Джастины становилось теплее...
Неожиданно она, будто бы что-то вспомнив, закрыла лицо руками и
зарыдала - на этот раз навзрыд.
Лион участливо склонился к ней.
- Джастина... Джастина, дорогая... Успокойся - очень прошу тебя...
Однако она, закрыв лицо руками и ничего не отвечая, продолжала рыдать.
Лион смутился, не зная, что же ему делать в этой непростой ситуации.
Уйти?