"Том Стоппард. Индийская тушь" - читать интересную книгу автора

Маленькая картина осталась на садовом столике.
Миссис Свон. Я любила пиво, пока не уехала. Джин с тоником возвращают
меня прямиком в Равалпинди. На бутылках было написано - индийский тоник.
Когда у Эрика был отпуск дома, я с удивлением обнаружила, что тоник везде
индийский и всегда был индийским. Хинин, понимаете? Очень хорош против
малярии, но, кажется, совершенно бесполезен без джина. Эрик клялся, что все
дело в джине. Он говорил, что джин вытаскивал десятки его друзей из
малярии, пока у них не отказывала печень. А потом с ним случился удар на
крикетном поле, гарцевал без шлема, дурачок. А что случилось с вашим отцом?
Аниш. Я жил в Англии, когда мой отец умер. Было Рождество. Мое первое
Рождество в Лондоне, в студенческом общежитии на Лэдброк Гроув. Злосчастный
день. Все студенты, естественно, разъехались по семьям. Я один остался.
Никто меня не пригласил.
Миссис Свон. Приглашать индийца на Рождество бывает непросто. Эрик
пригласил как-то своего помощника на рождественский обед. Это повредило
нашей торговле бумажными панамками.
Аниш. Весь день звонил телефон.
Миссис Свон. С омелой тоже бывали сложности.
Аниш. Он затихал и звонил опять. Я его не замечал. Мне никогда не
звонили. Наконец я подошел и ответил, и это был мой дядя из Джуммапура, он
звонил сказать, что мой отец умер.
Миссис Свон. Ох, в Рождество!
Аниш. Я поехал домой. Тогда это еще был "дом". Но, к своему стыду, я
нашел погребальные обряды безвкусными. Я хотел вернуться в Англию, к новым
друзьям. И я вернулся. Я уже был в Англии, когда узнал, что отец оставил
мне свой жестяной сундук, который всегда стоял в изголовье его кровати.
Наконец сундук прибыл, он был заперт. Я сломал запор. В сундуке не было
ничего, что показалось бы мне ценным. Он был наполнен бумагой, письмами,
удостоверениями, школьными табелями... Но там была и газетная вырезка:
отчет о процессе, где трое людей были обвинены в заговоре, цель которого
была - сорвать празднование Дня Империи в Джуммапуре в тысяча девятьсот
тридцатом году. Там стояло имя моего отца. Нирад Дас, тридцати четырех лет.
Так я и узнал год. Его день рождения был в апреле, а День Империи - в мае.
Миссис Свон. 24 мая. День рождения королевы Виктории.
Аниш. Так я и узнал. Отец никогда мне не говорил.
Миссис Свон. А картина?
Аниш. Подо всем этим лежала картина. Портрет женщины, ню, но
композиция в старом стиле Раджастани. Еще поразительнее то, что женщина -
белая. Я не мог представить, кто это был и что это значило. Конечно, я
хранил портрет все эти годы. А потом, неделю назад, в магазинной витрине...
Я будто увидел призрака. Не ее призрака - его. Это была рука моего отца,
его работа. Я вырос среди его работ. Я видел сотни оригинальных Нирадов
Дасов, но здесь его работа была повторена не один раз, а двадцать, на
специальном стенде. "Избранные письма Флоры Крю". Еще я увидел, что это та
же женщина.
Миссис Свон. Да. О да, это Флора. Здесь все так детально, как на
английской миниатюре. Это акварель, так?
АнИш. Акварель и гуашь.
Миссис Свон. Ее он написал не по-индийски.
Аниш. Но она и не индуска.