"Кэтрин Стоун. Ложе из роз " - читать интересную книгу автора

Значит, вашей матери было совсем не так много, когда родились вы, да и ваш
отец не мог быть намного старше ее.
- Френсис было восемнадцать, а Виктору двадцать. Но моей настоящей
матери было тринадцать, когда она родила меня, а сколько лет было моему отцу
и кто он был, я и понятия не имею.
- Так вы приемный сын?
- Вот именно.
- Хоуп никогда не говорила мне об этом.
- А могла бы - никто не делал из этого тайны.
- Но ваша родная мать?
- Умерла от передозировки героина.
- Мне так жаль.
- И мне жаль ее. Сама почти ребенок, она была хорошей матерью -
кормила, одевала, защищала меня...
- И любила?
- Да. Я помню, как терпеливо она учила меня читать.
- Потом вы так же терпеливо учили читать гран-пера.
- Я пытался, но все буквы были для него на одно лицо - он не различал
их.
- Зато у него были вы.
В темно-серых глазах Чейза засиял мягкий свет.
- Да, мы были вдвоем. Я учил гран-пера всему, что знал сам, а он учил
меня французскому... Ну а теперь расскажите мне, что вы узнали о Френсис,
посмотрев этот фильм.
Кассандра невольно отстранилась, так как не могла бы поручиться, что в
противном случае не пододвинется к нему совсем близко, влекомая его
серебристым взглядом. На этот раз она остановилась у стеллажей красного
дерева, заполненных книгами.
- Это фильм о ней, верно? - спросила она, оглядывая тома на полках -
романы Френсис Тесье. - Даже когда она говорила о подарках детям.
- Да, верно. Хоуп что-нибудь рассказывала вам об этом?
Кассандра отвернулась от стеллажей и теперь смотрела прямо на него.
- Хоуп ни разу ни в чем не укорила мать, не произнесла ни единого
критического слова в ее адрес. Она все еще страдает от боли утраты и не
может ни понять, ни допустить, что ее мать была просто самовлюбленной
тщеславной эгоисткой.
- Но не могли же вы узнать все это из одного фильма.
- Я читала ее романы. А вы?
- Нет.
- Хоуп тоже не читала - Френсис запретила ей. Она считала, что Хоуп еще
слишком молода и невинна, чтобы читать подобные книги. Однако Френсис не
нашла ничего лучшего, чем поделиться с семилетней Хоуп сведениями о ее отце.
- Неужели Хоуп было в то время всего семь? - удивился Чейз.
- Да. И она, конечно, знала, что Виктор не был ее отцом. Она называла
его Виктором, но никогда папой или папочкой; вы оба называли его по имени.
Но когда Хоуп исполнилось семь лет, она заинтересовалась тем, кого не знала
и никогда не видела. Это было обычное детское любопытство. Френсис же с
иезуитским коварством принялась просвещать ее на этот счет, вместо того
чтобы придумать первую попавшуюся правдоподобную историю. Она рассказала
Хоуп о том, что была зла на Виктора, который предпочел ей музыку, и о том,