"Роберт Луис Стивенсон. Оллала (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

который по временам достигает в этих местах ураганной силы. Весь этот
дом, залитый ярким солнцем, возвышающийся над рощей низкорослых пробко-
вых дубов, покрытый многовековым слоем пыли, поглотившей разнообразие
красок, походил на сказочный спящий замок. Средоточием этого сонного
царства был дворик. На карнизах дремотно ворковали голуби; воздух был
неподвижен - ветры залетали сюда, только если снаружи бушевал ураган.
Пыль с гор падала тогда во двор дождем, одевая серой вуалью красные цве-
ты граната, забранные ставнями глухие окна и пустая галерея под арочным
сводом дополняли картину мертвого сна. В течение дня только солнце вно-
сило оживление во двор, рисуя поочередно на всех четырех стенах ломаные
профили и раскладывая на полу галереи ряды колонн. В одной из стен в
первом этаже была глубокая ниша, носившая, однако, следы человеческого
пребывания. Ниша представляла собой скорее комнату без одной стены; нес-
мотря на это, в ней был сложен очаг, в котором постоянно горел веселый
огонь, а плиточный пол был устлан звериными шкурами.
Здесь я и увидел впервые свою хозяйку. Она вытянула одну из шкур на
солнце и сидела, прислонившись спиной к колонне, залитая его горячими
лучами. Мне сразу бросилось в глаза ее платье очень ярких, контрастных
тонов. С ним могли соперничать в этом сером дворике только красные цветы
граната. Я взглянул на нее еще раз и поразился ее красоте. Она сидела,
откинувшись, и наблюдала за мной, как мне казалось, невидящим взором;
лицо ее выражало почти идиотское добродушие и удовлетворенность, но неп-
ринужденная благородная поза и совершенство черт превращали ее в прек-
расную статую. Проходя мимо, я снял шляпу, но мое почтительное при-
ветствие осталось без ответа, только по лицу ее пробежало беспокойство -
так рябит дуновение ветерка зеркальную гладь озера. В этот день я совер-
шал свою обычную прогулку в некотором душевном смущении, преследуемый
этой почти идолоподобной невозмутимостью. Когда я вернулся, сеньора си-
дела все в той же позе, переехав, правда, вместе со шкурой к следующей
колонне вслед за солнцем. На этот раз, однако, она сказала мне несколько
слов обычного, вполне вежливого приветствия; голос у нее был глубокий,
грудной, но говорила она так же невнятно, как ее сын, - мне то и дело
приходилось напрягать слух, чтобы понимать ее. Я отвечал наугад, и не
только потому, что половины не понял, - сеньора вдруг открыла глаза, и я
ахнул. Они были огромные, раек золотистый, как у Фелипа, но зрачки так
широко раскрыты, что глаза казались совсем черными; однако поразила меня
не величина ее глаз, а отсутствие в них всякого выражения. Более откро-
венно глупого взгляда я не встречал. Отвечая на приветствие, я стоял,
опустив голову, и поднимался к себе сбитый с толку и расстроенный. Войдя
в комнату, я взглянул на портрет и снова подивился чуду многовековой ус-
тойчивости рода. Моя хозяйка, бесспорно, была старше и дороднее дамы на
портрете, глаза ее были другого цвета, а лицо не только не имело того
жестокого выражения, которое отталкивало и вместе пленяло в прекрасной
даме, оно вообще было лишено всякого выражения, и доброго и злого. Чис-
тейшая нравственная невинность, в полном смысле слова - нуль. И тем не
менее сходство было явное, не внешнее, не в отдельных чертах, а во всем
облике, сходство крови. И я подумал, что художник, поставивший подпись
под этой мрачной картиной, хотел, видно, не только воссоздать образ мо-
лодой женщины со змеиным взглядом, но запечатлеть на холсте какое-то са-
мое существенное свойство рода.