"Роберт Луис Стивенсон. Маркхеим (Рассказ)" - читать интересную книгу авторахорошую партию, не мне быть этому помехой. Вот, пожалуйста, отличный по-
дарок для дамы, - продолжал он. - Ручное зеркальце. Пятнадцатый век, подлинный и из хорошей коллекции. Из чьей именно, я умолчу в интересах моего клиента, который, подобно вам, уважаемый сэр, приходится племянни- ком и единственным наследником одному замечательному коллекционеру. Говоря все это сухим, язвительным тоном, антиквар нагнулся достать зеркало с полки, и в тот же миг судорога пробежала по телу Маркхейма, у него затряслись руки и ноги, на лице отразилась буря страстей. Все это прошло так же мгновенно, как и возникло, не оставив после себя и следа, кроме легкой дрожи руки, протянутой за зеркалом. - Зеркало, - хрипло проговорил он и замолчал, потом повторил более внятно: - Зеркало? На Рождество? Да можно ли? - А что тут такого? - воскликнул антиквар. - Почему не подарить зер- кало? Маркхейм устремил на него какой-то особенный взгляд. - Вы спрашиваете почему? - сказал он. - Да возьмите поглядитесь в это зеркало сами. Ну что? Приятно? Ведь нет. И никому не может быть приятно. Щуплый антиквар отскочил назад, когда Маркхейм внезапно подался к не- му с зеркалом, но, убедившись, что ничто более страшное ему не угрожает, сказал с улыбкой: - Ваша будущая супруга, сэр, видимо, не так уж хороша собой. - Я пришел к, вам, - сказал Маркхейм, - за рождественским подарком, а вы... вы предлагаете мне вот это проклятое напоминание, напоминание о прожитых годах, прегрешениях и безумствах. Ручное зеркало - это же руч- ная совесть! Вы это нарочно? С задней мыслью? Признайтесь! Для вас же меня подозрение, что на самом-то деле вы человек сердобольный. Антиквар пристально посмотрел на своего собеседника. Как ни странно, Маркхейм не смеялся; в лице его словно бы промелькнула яркая искорка на- дежды, но уж никак не насмешки. - Куда вы клоните? - спросил антиквар. - Неужто не сердобольный? - хмуро проговорил Маркхейм. - Не сердобо- лен, не благочестив, не щепетилен, никого не любит, никем не любим. Ру- ка, загребающая деньги, кубышка, где они хранятся. И это все? Боже пра- вый, неужели это все? - Сейчас я вам скажу, все или не все, - резко заговорил антиквар, но тут же снова усмехнулся. - Впрочем, понимаю, понимаю, вы вступаете в брак по любни и, видимо, успели выпить за здоровье вашей суженой. - А-а! - воскликнул Маркхейм, почему-то вдруг загоревшись любо- пытством. - А вы-то сами были когда-нибудь влюблены? Расскажите, расска- жите мне. - Я? - воскликнул антиквар. - Я - и любовь! Да у меня времени на это не было, и сегодня я не намерен его тратить на всякий вздор. Берете вы зеркало? - Куда нам спешить? - возразил ему Маркхейм. - Стоим, беседуем - это так приятно. Жизнь наша коротка и ненадежна, зачем бежать ее приятнос- тей, даже столь скромных, как эта? Надо цепляться за всякую малость, ко- торую можно урвать у жизни, как цепляется человек за край обрыва над пропастью. Если вдуматься, так каждый миг нашей жизни - обрыв, крутой обрыв, и кто сорвется вниз с этой крутизны, тот потеряет всякое подобие |
|
|