"Роберт Луис Стивенсон. Владетель Баллантрэ" - читать интересную книгу автора

жения и бегства, мог быть мне крайне полезен. Но окончательно скрепило
нашу дружбу одно обстоятельство, само по себе не менее романтичное, чем
легенда о короле Артуре.
Это было на второй день нашего бегства, после того как мы провели
ночь под дождем в каком-то овраге. Тут случился один человек из Аппина,
по имени Алан Блэк Стюарт (или что-то вроде этого) [16] - потом я встре-
чал его во Франции. Они в чем-то не сошлись с моим спутником и обменя-
лись весьма невежливыми словами. Стюарт потребовал, чтобы Баллантрэ спе-
шился и обнажил шпагу.
- Ну, мистер Стюарт, - ответил Баллантрэ, - при теперешних обстоя-
тельствах я, пожалуй, предпочту состязаться с вами в беге. - И с этими
словами он пришпорил своего коня.
И таков был ребячливый задор Стюарта, что он бежал за нами больше ми-
ли, и я не мог удержаться от смеха, когда, обернувшись, увидел его на
вершине холма. Он держался рукой за левый бок, сердце у него чуть было
не лопнуло от быстрого бега.
- Как хотите, - не удержался я от замечания своему спутнику, - но я
бы никому не позволил бежать за собой с такой благородной целью, не
удовлетворив его желания. Шутка была хороша, но она смахивает на тру-
сость.
Он нахмурился.
- Хватит с меня и того, - сказал он, - что я связался с самым нена-
вистным для шотландцев человеком; можете судить по этому о моей храброс-
ти.
- Клянусь честью, - сказал я, - будь у меня зеркало, я мог бы пока-
зать вам человека, еще менее любезного для своих соотечественников. И
если вам так не нравится мое общество, сделайте одолжение, отвяжитесь от
меня.
- Полковник Бэрк, - сказал он. - Не будем ссориться; и при этом пом-
ните, что терпение не из моих добродетелей!
- Ну, я нисколько не терпеливее вас, - сказал я. - И не считаю нужным
скрывать это.
- Так мы с вами далеко не "уедем, - сказал он, натянув поводья. - Я
предлагаю вот что: либо сейчас же подеремся и расстанемся, либо накрепко
договоримся переносить друг от друга все, что бы ни случилось.
- Как родные братья? - спросил я.
- Такой глупости я не говорил, - ответил он. - У меня есть брат, но
для меня его все равно что и нет. Но уж если довелось нам обоим подверг-
нуться травле, так поклянемся же клятвой гонимых, что не будет между на-
ми ни обиды, ни мести. Я по натуре человек не добрый, и мне докучают все
эти напускные добродетели.
- И я не лучше вас, - сказал я. - И у меня в жилах не парное молоко.
Но как же нам быть? Дружить или биться?
- Знаете, - сказал он, - я думаю, лучше всего решить это жребием.
Такое предложение было слишком рыцарственно, чтобы не прельстить ме-
ня, и, как это ни покажется странным, мы, два знатных дворянина наших
дней, словно двое паладинов [17] древности, доверили полукроне решить
вопрос, биться нам насмерть или стать друзьями и побратимами. Едва ли
можно представить себе обстоятельства более романтичные, и это одно из
тех моих воспоминаний, которые свидетельствуют, что былые подвиги, вос-