"Нил Стивенсон. Анафем (отрывок)" - читать интересную книгу автора

торговых лотках у дневных ворот, а на вырученные деньги покупать то, что
трудно изготовить в конценте. А если снаружи постапокалипсис, медом можно
питаться.

Когда я трусил к собору, каменная стена была от меня справа. Клусты -
теперь такие же спелые, как перед пожаром - сзади и слева. Передо мной
уходили вверх семь лестниц, запруженные инаками. По сравнению с другими фраа
в их длинных стлах, полуголый Лио, движущийся в два раза быстрее, казался
муравьем не того цвета.

Алтарь, сердце собора, был восьмиугольным в плане (или, как выражались
теоры, обладал симметрией корней восьмой степени из единицы). Его восемь
стен образовывала плотная ажурная резьба, частью каменная, частью
деревянная. Мы называли их экранами, что могло бы сбить с толку жителей
экстрамуроса, для которых экран - то, на чем смотришь спиль или играешь в
игру. Для нас экран - стена с множеством отверстий, преграда, через которую
можно видеть, слышать и обонять.

От основания собора отходили четыре нефа, ориентированные по странам
света. Если вы когда-нибудь бывали на свадьбе или на похоронах в скинии
богопоклонников, то представляете себе неф: широкое место, где посетители
сидят, стоят, преклоняют колени, бичуют себя, катаются по полу или чем уж
они там занимаются. Алтарь, в таком случае, соответствует месту, где стоит
священник. Когда вы смотрите на собор издали и видите его широкое основание,
это как раз и есть нефы.

Посетителям из экстрамуроса, таким, как мастер Флек, если они были не
очень заразные и в целом прилично себя вели, разрешали входить в дневные
ворота и смотреть акталы из северного нефа. Такой порядок более и менее
соблюдался в последние полтора столетия. Если вы попадали в концент через
дневные ворота, то проходили в портал северного фасада в неф и по его
центральному проходу к экрану в дальнем конце. Вы вполне естественно могли
вообразить, что весь собор состоит из одного нефа и восьмиугольного
пространства за экраном. Однако находящиеся в восточном, южном и западном
нефах легко могли впасть в ту же ошибку. Экраны были темные со стороны нефов
и светлые со стороны алтаря, так что легко было заглянуть через них в
алтарь, но невозможно - за них. Это порождало иллюзию, будто каждый неф -
один-единственный и алтарь принадлежит ему.

Восточный неф практически всегда пустовал. Мы спрашивали старых фраа и
суур, почему, а те отмахивались и "объясняли", что это парадный вход.
Видимо, такой парадный, что им никто не пользовался. Когда-то там стоял
духовой орган, но во время Второго разорения его уничтожили, а затем, по
новым поправкам в каноне, музыкальные инструменты и вовсе попали под запрет.
Когда мой подрост был младше, Ороло пудрил нам мозги, будто здесь
планируется место для десятитысячелетних фраа, если концент светителя Эдхара
когда-нибудь сподобится построить для таких матик. "Предложение было подано
милленариям шестьсот восемьдесят девять лет назад, - говорил он, - и ответ
ожидается через триста одиннадцать лет".