"Даниэла Стилл. Потрясающая красота" - читать интересную книгу автора

попыталась расслабиться и сбросить с себя напряжение. Ей предстоял длинный
и, как она надеялась, успешный вечер. Скорее бы уж все началось.

В то время как Саре сооружали на голове элегантный французский пучок,
скалывая его шпильками с маленькими звездочками из искусственных
бриллиантов, в отель въехал Эверетт Карсон. Худой и высокий - ростом в шесть
футов четыре дюйма, - с длинными сверх меры, какими-то растрепанными
волосами, уроженец Монтаны, он до сих пор напоминал ковбоя, каким был в
юности. Он щеголял в джинсах, белой футболке и в старых, стоптанных, но
очень удобных, из кожи черной ящерицы ковбойских сапогах, которые считал
"счастливыми". Они представляли собой предмет его гордости, и он не шутя
намеревался надеть их сегодня к Смокингу, взятому для него напрокат
журналом. Эверетт показал администратору у стойки свое редакционное
удостоверение, и ему с улыбкой сказали, что его уже ждут. Роскошный
"Ритц-Карлтон" не шел ни в какое сравнение с теми гостиницами, в которых
обычно останавливался Эверетт. Впрочем, и журнал, откомандировавший его
сюда, и само задание были для него тоже в новинку: он приехал, чтобы
написать о благотворительном мероприятии для голливудского журнала сплетен
"Скуп". Он много лет готовил репортажи из горячих точек для Ассошиэйтед
Пресс, а вылетев оттуда, взял на год тайм-аут. Работу в конце концов искать
все же пришлась, и он устроился в "Скуп". На этот момент стаж Карсона в
журнале составлял в общей сложности три недели. Он уже успел написать о трех
рок-концертах, одной голливудской свадьбе и об одном благотворительном
мероприятии. Сегодняшнее было вторым. Работка та еще, не сказать, чтобы ему
нравилась. Во всех этих смокингах, что ему по долгу службы приходилось на
себя напяливать, Эверетт чувствовал себя официантом. Если честно, он даже
испытывал ностальгию по походным условиям, к которым привык и в которых
чувствовал себя как рыба в воде все те двадцать девять лет, которые
проработал в Ассошиэйтед Пресс. Недавно ему стукнуло сорок восемь. Он
попытался обрадоваться маленькому, комфортному, со всеми удобствами номеру,
куда его проводили, и бросил на пол потрепанную сумку, которая объехала с
ним весь мир. Может, попробовать зажмуриться? Может, тогда снова
почувствуешь себя где-нибудь в Сайгоне, Пакистане или Новом Дели, в
Афганистане, Ливане или воюющей Боснии... "Как же это я, - не переставал
недоумевать Эверетт, - докатился до жизни такой - стал ходить по
благотворительным вечерам и свадьбам знаменитостей?" Какое жестокое и
изощренное наказание!
- Спасибо, - поблагодарил Карсон сопровождающего. На столе лежала
брошюра о реанимационной палате для новорожденных и "пресс-кит"[3] к "Балу
ангелочков", который был Эверетту до фонаря. Но свое задание он выполнит -
сделает фотографии знаменитостей и напишет о выступлении Мелани. Редактор
сказал, что для их журнала это очень важный материал. Что ж, важный так
важный.
Эверетт вытащил из мини-бара лимонад и, открыв бутылку, стал пить из
горлышка. Окна номера выходили на замечательное здание. Оно было
потрясающим, в высшей степени безупречным. Но Эверетт тосковал по звукам и
запахам тех ночлежек, в которых он останавливался тридцать лет, но зловонию
нищеты на задворках Нового Дели и вообще по всем экзотическим местам, куда
его забрасывала судьба.
- Спокойно, Эв, - сказал он себе вслух, включил Си-эн-эн и, усевшись на