"Даниэла Стил. Горек мед" - читать интересную книгу автора

фотокорреспондента была для нее единственной приемлемой формой бытия. К
тому же - втайне от всех - Глэдис мечтала о том, что когда-нибудь она тоже
получит Пулитцеровскую премию. Но, с другой стороны, во многом Дуглас был
прав. Карьера фотографа разрушила семейную жизнь ее отца и в конце концов
стоила ему жизни. Ради удачного снимка он готов был лезть к черту на рога.
За пределами его работы для Джека Уильямса не существовало ничего или
почти ничего. В сущности, Дуглас просто напоминал Глэдис о том, что если
он все еще ей нужен, то она должна в конце концов выбрать между ним и
фотографией, между нормальной жизнью и бесконечными скитаниями. Вот и все.
В двадцать шесть лет Глэдис вышла за Дуга замуж и еще два года
работала на "Нью-Йорк тайме", делая обозрения и репортажи на местном
материале. Дуглас не считал семью без детей полноценной, а Глэдис очень
любила Дуга. Родилась Джессика. Глэдис оставила работу в газете и
переехала с дочерью и мужем в Коннектикут, окончательно порвав с прежней
жизнью.
Это было что-то вроде сделки - сделки, на которую Глэдис согласилась
добровольно. Когда они поженились, Дуг поставил условие: как только
появятся дети, она должна будет оставить карьеру фотографа. И Глэдис не
возражала. Тогда ей казалось, что к этому времени она будет готова
изменить свой образ жизни и превратиться в солидную даму. Все вышло не
совсем так, но в то время ей просто некогда стало думать. Заботы о дочери
отнимали у нее почти все свободное время. Глэдис еще продолжала тосковать
по своей работе в "Нью-Йорк тайме", пусть она и не шла ни в какое
сравнение с прежней разъездной жизнью.
Но дальше.., дальше в течение пяти лет Глэдис родила четверых детей,
и забот у нее стало столько, что некогда было перевести дух. Какая там, к
черту, фотография. Пеленки, кормления, первые зубки, больные уши, ясли и
беспрерывные беременности - ничто другое не тревожило ее мысли. Акушерка и
педиатр стали для нее едва ли не самыми близкими людьми, во всяком случае,
встречалась она с ними гораздо чаще, чем с кем-либо еще. Несколько позднее
она включала в круг общения других женщин, чьи жизни вращались
исключительно вокруг детей. Многие из них тоже когда-то оставили
многообещающую карьеру или интересную работу, посвятив все свое время
детям, и теперь терпеливо ждали, пока их отпрыски немного подрастут, чтобы
вернуться к своим прежним занятиям. Мало кто среди этих приятельниц мог
выкроить хотя бы несколько часов в день, чтобы отдаться любимому занятию.
Некоторые частенько сетовали, что время уходит чуть ли не зря, но Глэдис
никогда не жаловалась. Она, конечно, скучала и была бы рада даже обычным
пейзажным съемкам, но решение было принято, и надо его выполнять. Глэдис
обладала достаточно твердым характером, чтобы не бросать обещаний на
ветер. Да и, честно говоря, Глэдис любила возиться с детьми, хотя к вечеру
она обычно чувствовала себя выжатой, как лимон. Все-таки четверо за пять
лет - это не шутки. Особенно тяжело приходилось, когда она в очередной раз
оказывалась в положении.
Но она сама выбрала это. Чего Глэдис не понимала, принимая столь
важные решения, так это того, как далеко от прежней жизни уведет ее
рождение Джессики. Материнство было для нее понятием довольно отвлеченным,
поэтому она просто не представляла себе, насколько сильно все изменится. А
когда она очнулась, скинув бремя бесконечных прогулок, купаний, кормлений
и ночных бдений у очередной кроватки, то оказалось, что серьезные