"Даниэла Стилл. Голос сердца [love]" - читать интересную книгу автора

Грустно улыбаясь, Лесли подыскивала слова. - Ты стал писать коммерческие
вещи и одержим этим. Последние три года ты думаешь только о своем сериале:
выйдет ли Шейла за Джейка?.. пытался ли Ларри в самом деле убить
собственную мать?.. "голубой" Генри или нет?.. лесбиянка ли Марта?..
бросит ли она мужа ради некой женщины?.. кто истинные родители Хилари?..
сбежит ли Мери из дома?.. будет ли она снова употреблять наркотики?..
является ли Хелен незаконнорожденной?.. выйдет ли она за Джона?
Лесли встала и, продолжая твердить знакомые имена, принялась
расхаживать по комнате.
- Честно говоря, я уже свихнулась. Я больше не хочу о них слышать, не
хочу с ними жить. Я хочу вернуться к чему-то простому, здоровому и
нормальному, к дисциплине танца, к серьезному преподаванию. Я хочу
нормальной, спокойной жизни, без всего этого полуправдоподобного дерьма.
Она с несчастным видом посмотрела на Билла, и тому захотелось
расплакаться. Он был круглым дураком. Пока он жил в мире вымышленных
друзей, он терял людей, которых по-настоящему любил, и даже не отдавал
себе в этом отчета. И все же он не мог пообещать ей, что все бросит,
продаст права контроля за сериалом, снова вернется к пьесам и будет
клянчить, чтобы их поставили. Как он теперь мог так поступить? К тому же
он просто любил свой сериал, который позволил ему поверить в свои силы и
возможности, реализовать их и почувствовать себя счастливым... И теперь
Лесли уходит. Это какая-то злая ирония. Сериал имеет громадный успех,
автор тоже, а она тоскует по дням, когда они голодали.
- Я сожалею.
Он пытался заставить себя быть спокойным и рассудительным.
- Я понимаю, что последние три года был целиком погружен в работу над
сериалом, но мне казалось необходимым контролировать его. Если бы я
совершенно выпустил его из рук, передал кому-то другому, то они могли бы
обеднить его, превратить в банальное, слезливое, тошнотворное барахло. Я
не мог этого позволить. А сериал все-таки получился цельным. Ты, Лес,
можешь это признавать или нет, но именно это нравится телезрителям. Но я
не всегда буду над ним трястись. Я думаю, в Калифорнии все пойдет иначе...
более профессионально... более ответственно, и я чаще смогу отключаться от
него.
Билл теперь писал лишь отдельные куски, но продолжал контролировать
трансляции.
Лесли лишь недоверчиво покачала головой. Она хорошо знала мужа. Когда
он писал свои ранние пьесы, дело обстояло так же. Он работал два месяца
без всякой передышки, не думая о еде, сне или еще о чем-либо. Но тогда это
продолжалось всего два месяца, и Лесли находила в этом какую-то прелесть.
Теперь ей уже так не казалось. Она была сыта всем по горло: его
интенсивной работой, одержимостью, манией совершенства. Лесли знала, что
Билл любит ее и мальчиков, но не так, как она об этом мечтала. Ей
хотелось, чтобы муж уходил на заботу в девять и приходил в шесть, мог
поговорить с ней, поиграть с детьми, помочь приготовить ужин, сходить с
ней в кино, а не работал ночь напролет, и утром, измученный, с безумными
глазами, выбегал из дома с пачкой исписанных листов, чтобы успеть в
съемочный павильон к десяти тридцати. Это было чересчур, слишком
изнурительно, и за три года ей все надоело. Лесли не сомневалась, что при
очередном упоминании названия сериала или имен персонажей, круг которых