"Даниэла Стилл. Беттина [love]" - читать интересную книгу автора

отмахивался от друга взмахом руки.
- Не смеши меня. Ей нравится то, чем она занимается. Для нее это
наслаждение. Распоряжаться на приемах, устраивать шоу, встречаться с
интересными людьми. Она бы очень смутилась, если бы я признался ей,
насколько ценю ее помощь. Она и так знает. Да и кто не знает? То, что она
делает, - великолепно.
- Ну так и скажи ей об этом. Бог мой, она и секретарь, и
домоправительница, и рекламный агент. Обеспечивает все, что входит в
обязанности жены, и даже больше.
- И лучше! - со смехом заметил Джастин.
- Я серьезно, - строго возразил Айво.
- Знаю. Кому, как не мне, знать, что ты чересчур печешься о моей
дочери.
Айво не смел сказать Джастину, что не делал бы этого, если бы был
уверен, что Джастин сам позаботится о Беттине.
А тот относился к жизни легко и непринужденно и этим сильно отличался
от Айво, обстоятельно и трезво подходящего ко всему. Да разве мог вести
себя легкомысленно издатель одной из крупнейших в мире газет, "Нью-Йорк
Мейл"? Кроме того, Айво был старше Джастина, который и сам давно вышел из
юного возраста. Первая жена Айво умерла, со второй он развелся, оба брака
были бездетными. Он намеренно не хотел детей, потому что считал
несправедливым обрекать их на существование в этом сложном мире. И в свои
шестьдесят два года не жалел об этом. Хотя, глядя на Беттину, он порой
смягчался сердцем и спрашивал себя, не совершил ли он ошибку, оставшись
бездетным. Правда, теперь это уже не имеет значения. Слишком поздно думать
о детях. Он счастлив и по-своему свободен. Так же, как и Джастин Дэниелз.
Они ходили вдвоем на концерты, в оперу, в гости. Иногда улетали на
уик-энд в Лондон, в июле любили отдыхать на юге Франции, встречались с
многочисленными и не менее знаменитыми друзьями. Дружба Айво и Джастина
была крепка. Оба умели прощать друг другу ошибки и позволяли выражать не
только восторг, но и недовольство, поэтому Айво и не скрывал своего
отношения к тому, как Джастин ведет себя с дочерью. Последний раз они
говорили об этом за обедом в "Ля Кот Баск". Айво ворчал на Джастина:
- Если бы я был на ее месте, старина, я бы на тебя обиделся. Что она
от тебя получает?
- Комфорт, поездки, дорогие наряды, высший свет, - он был готов
продолжать, но Айво оборвал его:
- Ну и что с того? Думаешь, ей только это надо? Ради Бога, Джастин,
подумай о девочке. Она мила, прелестна, но живет в стране грез. Ей хочется
стать писательницей, и она задумывается над всем, что видит. Так неужели
ты в самом деле считаешь, что ей нужна вся эта показуха, без которой не
можешь жить ты?
- Безусловно. Это окружает ее с раннего детства. - Джастин помнил,
что сам он рос в бедности и первые миллионы сделал на книгах и сценариях.
Бывали хорошие и плохие времена, иногда приходилось совсем туго, но всю
жизнь он двигался в одном направлении - вверх. Роскошь, которой он себя
окружил, была ему жизненно необходима, она напоминала о том, чего он
добился. Посмотрев на Айво поверх чашечки крепкого кофе, он уверенно
произнес:
- Она не протянула бы и недели без того, что я ей даю.