"Этель Стивенс. Прекрасная пленница " - читать интересную книгу автора

святого Назарянина, чтимого неверными. Сиди бен-Азус беседовал с птицами, с
рыбами, с гадами; любил маленьких детей, врачевал больных. И прежде чем
отпустить в мир своих учеников, каждого из них наделял какой-нибудь особой
способностью.
Силга - в сущности, всего только деревушка, с хижинами, сложенными из
необожженных кирпичей и окруженными пальмовыми садами. Своим относительным
благосостоянием она обязана тому, что раз в неделю там бывает большой
бедуинский базар. Издалека сходятся к этому дню караваны. Тут можно купить
самых лучших верблюдов, а иногда и хороших арабских борзых, не говоря уже об
ослах, козах, лошадях. Тут же в палатке-кофейне томимых жаждой продавцов и
покупателей ждет свежий кофе. Дешевый ситец, шелк, драгоценные украшения,
благовония - все продается в этом городке из палаток, каждый товар в
определенном месте.
Но в день, когда в Силгу въехали де Коломбель и Кассили, базара не было
и улицы пустовали. Оба араба исчезли - занялись лошадьми, а де Коломбель и
его друг зашли в туземную кофейню на главной улице.
Оба они устали и наслаждались прохладой и тишиной - земляные стены
кофейни защищали от солнца и зноя. В кофейне не было никого, кроме группы
арабов, которые, сидя на чистых циновках на возвышении, также сбитом из
глины, играли в домино, молчаливые, как призраки. Они мельком, без всякого
любопытства взглянули на чужеземцев. Хозяин поспешил подать кофе - де
Коломбель и Кассили уселись на край возвышения, - нелепые, неуместные фигуры
подле одетых в белое игроков в домино. Стены кофейни неведомый туземный
художник, пренебрегая законами Корана, расписал черной и желтой краской,
причем изобразил какую-то танцовщицу, солдата, турецкого султана и змею. В
открытую дверь свет врывался яркими снопами.
Вдруг свет заслонила фигура остановившегося в дверях и как бы
окруженного сияньем, молодого араба в белоснежной гандуре. Один из игроков
окликнул его. Он вошел и, вытащив из кармана небольшую флейту, заиграл
тягучую минорную мелодию пустыни. Потом, не переставая играть, подошел ближе
и остановился перед чужеземцами, внимательно разглядывая их.
Кассили невозмутимо потягивал свой кофе, но де Коломбель почувствовал
легкое раздражение.
- Мир вам, - сказал он по-арабски.
Мальчик отвел флейту от губ.
- Вам тоже, - ответил он.
Де Коломбель велел подать третью чашку кофе, и музыкант уселся подле
иностранцев, не сводя с них меланхолически-критикующего взгляда.
Потом нагнулся вперед.
- Вы приехали повидать марабу?
Де Коломбель кивнул головой.
- Что это вы играли сейчас? - спросил Кассили. - Я уже слыхал эту
мелодию.
- Это песня слез, сиди. Вот послушайте... эти две ноты... они плачут...
женщина исчезла, и возлюбленный ищет ее.
Де Коломбель улыбнулся, покручивая усы. Он привык к образным выражениям
арабов.
- Песня слез... - повторил он.
- Да, сиди, песня слез.
Разговор был прерван появлением Тайеба. Мальчик допил кофе, плотнее