"Брюс Стерлинг. Zeitgeist (Дух времени)" - читать интересную книгу авторакомпания с целованием младенцев перед камерами. Но с затаенным стальным
стержнем. Стиль железной леди. Улавливаешь? - Да. По примеру миссис Тансу Чиллер? - Ты должен понимать, что миссис Тансу Чиллер не случайно стала турецким премьер-министром. - Знаю, знаю. Все это мне хорошо известно. - Озбей определенно прозревал. Он уже мыслил по предложенной программе, расставляя предварительные вехи. - Я знаком с миссис Чиллер, - поведал он. - Мы с дядей-министром ужинали с ней в Анкаре в прошлом месяце. С нами был ее муж, Озер Чиллер, видный бизнесмен, финансирующий политические партии. Чрезвычайно умный человек. - Серьезно? Ты знаком с премьер-министром? - Мы все добрые друзья. Мы очень близки. Я проучился два семестра в ее альма-матер в Америке. Оттуда у меня американский английский. Старлиц обдумал эту новость, многое ему объяснившую. - Ты очень ценный знакомый, Мехметкик. Эти наши неформальные обмены мнениями мне чрезвычайно важны. Они выводят нас в новый мир расширенных рыночных возможностей и мультикультурного согласия. Озбей развел руками. - Дела идут отлично! "Большая Семерка" наделает в Турции большого шуму. Ты только скажи, насколько большого. - Он прищурился. - Твое дело - вовремя доставить семерых девчонок в правильных тряпках и в готовности петь и плясать. - Никаких проблем, дружище. Девочкам нравится Кипр, они загорели, отдохнули, теперь они наготове. Я уже привез им гастрольных администраторов Озбей поглядывал на свою мисс Уц с изнуряющей восточной чувственностью. - Можешь не убеждать меня, что проблем нет, я все равно не поверю. Женщина - всегда проблема для мужчины, такова ее природа. А тут их целых семь! В моей жизни их только две, и то я очень занят. Гонка разразилась вдруг капризной тирадой. Озбей выслушал ее с благоговейным вниманием, как подобает учтивому кавалеру, и снова повернулся к Старлицу. - Когда Гонка встретится с Француженкой? - Сегодня вечером, - пообещал Старлиц. - В казино. Все будет в порядке. У Француженки немного нестандартная матушка, но сама Француженка очень обходительна со своими поклонниками. Гонку разбирало нетерпение. Ждать было не в ее характере. - Мне пора, - вежливо сказал Старлиц, вставая и бросая взгляд на свой поддельный корейский "Ролекс". - Вечером у меня еще одна встреча. - Вечером? А я заказал столик в "Ниази". - Увы, дружище, никак не могу. Меня ждет разговор о железках с одним русским. Эти слова не могли не задеть Озбея, как Старлиц и рассчитывал. Как Озбей ни корчил из себя космополита, он продолжал считать себя образцовым турецким патриотом, поэтому люто ненавидел греков, курдов, армян, арабов, иракцев, сербов, иранцев, евреев, черкесов и хорватов. Русские тоже фигурировали среди заклятых врагов Турции, но, в отличие от вышеперечисленных народов, никогда не были подданными Оттоманской империи. Поэтому Озбей смирил свой патриотизм и позволил себе полюбопытствовать: |
|
|