"Андрей Стерхов. Последний рубеж " - читать интересную книгу автора

прочей пацанской лабуды. Правда, системой распознавания хозяина,
обязательной по третьей поправке к сто пятой статье Основного уложения,
оснащена, конечно. Не без этого. Но больше ничего лишнего. Просто пушка.
Как в старину. Влад получил ее из рук прославленного четырехзвездного
"папика" Алана Пауэра. Этот хромой и контуженный на всю голову лорд войны
являлся тем самым исключением, которое подтверждает известное правило, что
любой, кто по чину выше главного сержанта, на самом деле одетая в форму
макака. Поэтому получить из его дрожащих рук награду - за честь.
Вручая ему эту штуку перед строем, Пауэр ни слова не произнес, лишь
одобряюще похлопал по плечу. За него все сказала лаконичная надпись на
рукоятке: "Штурма рядовому второго уровня Владиславу де Арнарди от
командования Экспедиционного корпуса за грамотные действия в бою".
Сдохну, смертью смерть поправ, за народы Большой Земли!
Грамотно он тогда действовал или неграмотно, по Боевому Уставу или по
наитию, это не так уж и важно. Главное, что отвлек на себя отряд "Свинцовых
маков", дав тем самым парням лейтенанта Чешски проползти по кишащим
пиявками Гнилым Болотам. Больше часа возил мордами озверевших сепаратистов
с Луао-Плишки, петляя между "зубами" небезызвестного Спящего Дракона.
Употел конкретно. Килограммов пять потерял. Не меньше. И еле зад унес.
Было дело...
Было, да быльем поросло.
Собрав шмотки и определившись с оружием, Влад взялся за мертвеца.
Вес был приличный, под центнер, но справился - поднатужился и выкинул
за борт. И, особо не церемонясь, потащил по каменистому грунту за ноги. А
что? Не раненый, чтобы нянчиться. Живых надо жалеть, мертвых - поздно.
Доволок до "Катьки", закинул на плечи и, кряхтя, но бодрячком
взобрался по трапу на крышу. Открыл люк, сбросил труп и сам следом
спустился. Там усадил в покрытое слоем пыли кресло то, что раньше было
Куртом Воленхеймом, и какое-то время пытался придать охладевшему телу
надлежащую позу. Хотел, чтоб как в древних книгах о викингах - грудь
колесом, морда клином, руки на штурвале. Но, в конце концов, перестал
маяться дурью (не время и не место) и просто пристегнул к сиденью
страховочным ремнем.
Прежде чем выбраться на воздух, Влад нашарил в карманах покойника
флягу и потряс - там еще булькало.
Уже стоя над открытым люком, он, как в таких случаях и полагается,
хлебнул за упокой грешной души. Протолкнув в себя спиртное, чуть не
задохнулся: смердящее пойло, которое только большой фантазер мог принять за
виски, обожгло нутро. Когда отпустило, Влад вытер губы и произнес на отдаче
короткую речь. Он всегда считал, что о мертвых либо правду надо говорить,
либо чистую правду, поэтому сказал то, что думал, от души:
- Покойного знал недолго и не с лучшей стороны. Но это ничего не
значит. В пределах свободного космоса каждый вправе жить придурком и
умереть по-дурацки. Пепел к пеплу. Прах к праху. Аминь.
Перекрестился, швырнул флягу в притороченное к броне ведро с надписью
"ДЛЯ ТРАНСМИССИИ" и с грохотом захлопнул крышку люка.
Как крышку гроба.
А потом вытащил из нагрудного кармана пачку жевательной резинки. По
виду - энергетическую "Экспансию" из армейского пайка. Но на самом деле
никакая это была не жвачка, а сэкономленный за последние полтора года