"Ф.Степун "Бесы" и большевистская революция " - читать интересную книгу автора

Мертвому дано рождать
Бушующее жизнью слово

И действительно, как понять, что несуществующий, по слову Булгакова,
Ставрогин является движущей силой как фабулезного, так и идейного развития
романа. Ставя этот вопрос, мы подходим к последней тайне Ставрогина. Думаю,
что эта тайна заключается в полной утрате Ставрогиным своей личности, этой
дарохранительницы богоподобия человека. Об этой утрате свидетельствуют как
признание Ставрогина в том, что он верит в дьявола, спокон веков
озабоченного расторжением связи между человеком и Богом, так и вся его
безлично-многоликая провокаторская деятельность или, быть может, вернее, его
провоцирующая бездейственность.
Глубокомысленная богословская система Николая Кузанского, которую С. Л.
Франк положил в основу своей интерпретации православия, покоится, как
известно, на принципе единства противоречий (coincidentia oppositorum). О
Боге, по Учению великого мистика и ученого, могут быть высказаны самые
противоречивые мысли, и тем не менее все они могут быть согласованы, так как
все противоположности и даже противоречия человеческих высказываний
погашаются несказуемостью Бога, который выше всех противоречий. Это на
глубоком мистическом опыте основанное учение представляет собою, конечно,
полную противоположность ставрогинской практике совмещения любых идей и
теорий. Разница заключается в том, что неверующий в Бога Ставрогин не ведает
опытно того мистического места, в котором могут быть погашены и тем самым
примирены все противоречия. В душе же и сознании Ставрогина проповедуемые им
противоречивые миросозерцания живут во веки веков непримиримыми, друг с
другом враждующими силами. У Николая Кузанского все высказывания в последнем
счете верны потому, что истина - несказуема, для Ставрогина, наоборот,
потому что никакой несказуемой истины нет: но где нет истины, там нет и лжи,
там господствует абсолютное безразличие по отношению к этой разнице. Так
мистика негативной теологии превращается в цинизм положительной демонологии.
Провокация, широкой волной разлившаяся по России, по-настоящему еще не
изучена. Выяснено только то, что продажностью и корыстной беспринципностью
ее до конца не объяснить. В исследовании души Ставрогина Достоевский одним
из первых проник в ее тайну, Омертвелая, оторванная от корней бытия душа
Ставрогина все же тоскует о жизни и действии, на что она по своей природе и
по пройденному жизненному пути - не способна. Для утоления этой тоски она,
безликая, перевоплощается в любые обличия и, не верующая ни в какие идеи,
отравляет своими вымыслами сердца и сознания своих многоликих двойников;
похотливо наслаждаясь своею властью над ними, эта опустошенная душа ощущает,
что она живет. Но эта иллюзия власти над жизнью неизбежно рассеивается, как
случилось и со Ставрогиным; это рассеивание погружает многоликого
провокатора в небытие. Как Кириллов, так и Ставрогин кончает свою жизнь
самоубийством. Но смысл ставрогинского самоубийства иной. Первый
сверхчеловек или, по терминологии Достоевского, - человекобог Кириллов
стреляется потому, что не осознал своей любви к Спасителю. Ставрогин
затягивает петлю на шее потому, что осознал свою каноническую веру в беса. В
очень разных, но в диалектически все же очень связанных друг с другом
образах и судьбах Кириллова и Ставрогина Достоевский с никем еще не
превзойденною глубиной раскрыл богоборческую природу только что
зарождавшейся на его глазах большевистской революции.