"Михайло Стельмах. Правда и кривда (Укр.)" - читать интересную книгу авторакровi з кiлькома пiр'┐нками темнiла на вогкому снiгу.
"Хто ж тебе покалiчив, бiдолахо, коли ти радiсно з сво║ю немудрою, але щирою пiснею-посвистом летiв до рiдного краю? Чи вiйна, чи хижий птах? I невже ти зiбрався вмирати, не дрчекавшися сво║┐ весни? Чу║ш, не вмирай, пташино, живи i виводь свою пiсню, виводь дiток, бо як не буде птахiв, то i людське серце стане черствiшим". Марко обернувся, зашкутильгав до саней, упав на них i почав зручнiше вмощуватись у сво║му гнiздi. Сани знову запетляли шляшком, а з пам'ятi чоловiка довго не виходив закривавлений птах i його сумовите око, в якому жалiснiла людська скорбота. - От i за┐хали! Тепер хоч вплав кидайся. А щоб тебе ┐здило вздовж, упоперек ще й навскоси! - невдоволено забубонiв Хведь i зiскочив з саней. - Чого, пiвпарубче, гнiва║шся? - А якийсь кат за сьогоднi моста розвалив, саме зуб'я стирчить. Справдi, ║дина уцiлiла мостина i понiвеченi пеньки бiля не┐ нагадували якусь гнилозубу пащеку, що чекала на свою жертву. - Отож, хоч-не-хоч, а доведеться тепер, як замутеличенiй вiвцi, кружляти об'┐здами до самiсiнько┐ ночi. Вдадуться нам цi об'┐зди на гниловоддi. - Хведько спересердя поторгав ногою пiдкришений зуб мосту, потiм оперiщив його батогом i невдоволено повернув конi назад. Вечорiло. Сонце, досхочу накупавшись у хмарах i блакитних ополонках, струсонуло на снiги вiнець промiння, кинуло на небосхил бузковi барви i легко впаялось у промерзлий край землi. З-пiд снiгу то тут, то там почали виходити вечоровi тiнi й туман, а в небесних погустiлих розводах з'являлися першi зорi. Вiйна вже не тривожила нi подiльську землю, нi навiть разом iз сво║ю найкращою дитиною - сонцем... Подумавши про це, Марко з подивом побачив мiж вечiрнiми вербами свою Оленку; до не┐ наближалося сонце, а вона простягала до нього сво┐ красивi й лагiднi руки. Потiм, коли вже сонце почало тулитися до плеча Оленки, чоловiк збагнув, що це було зовсiм не сонце, а ┐хня ║дина Тетянка. Вона, як грибок, приросла до матерi й скаржилась, що ┐й дуже тяжко в нiмецькiй неволi. "Тетянко, дитино, коли ж ти говорити навчилась? - запитав, не розумiючи, як у свiтi безнадiйно переплутались роки: його дитяну погнали на далекi торговицi людьми у ┐┐ шiстнадцять рокiв. Так чого ж вiн з уст немовляти чу║ такi страшнi слова?.. Чи, може, його знiвечена, скалiчена донька в чужому краю ма║ горем, насильством i соромом народжену дитину?.. Краще б не дожити до тако┐ ганьби..." - Дядьку, ви стогнете. Прочуняйтесь! - Що? Хведю, це ти? - Авжеж я, сам, сво║ю парсуною, - засмiявся, згадуючи кимсь сказане таке дивовижне слово. - Знову щось розболiлось? - Сон... розболiвся. - Сон? То добре, що я його нагнав! -войовничо хльоснув сво┐м трофе║м. А Марко ще вiддирав од тiла i душi липучий острах, що навалився у снi. Навколо стояла вiдволожена вечорова тихiсть, а в нiй золотим мальком поволi коловоротились зорi. Але не високiсть небесна, а невидиме пiдземелля вразило чоловiка: вiн з глибин його ясно почув якiсь голоси, здавалося, що то говорила сама знiвечена земля. |
|
|