"Джон Стейнбек. Консервный ряд" - читать интересную книгу автора

Каждый старался оттяпать у Доры кусок побольше. Давала полиция бал в
пользу своего пенсионного фонда, все вносили по доллару, Дора вносила
пятьдесят. Коммерческая палата обустраивала свой парк, торговцы города
вносили по пять долларов, Дору просили дать сто, и сна давала. Кто бы на
что ни собирал: Красный Крест, Общественная касса, бойскауты - Дорины
незаконные, неафишируемые, грязные, постыдные, греховные деньги всегда
возглавляли благотворительный список. Но особенно пострадала Дсра во
время депрессии. Она видела голодных детей, безработных отцов,
отчаявшихся матерей и два года налево-направо платила долги несчастных,
не имевших ни цента на кусок хлеба, так что под конец чуть сама не
вылетела в трубу. Девочки Доры были приветливы и хорошо воспитаны. Они
никогда не заговаривали на улице с мужчиной, даже если принимали его
накануне ночью.
Нынешний сторож Альф поступил в "Медвежий стяг" после случившейся
там трагедии, которая никого не оставила равнодушным. Прежнего сторожа
звали Уильям, вид у него был нелюдимый, лицо хмурое. Днем работа его не
обременяла, и он изнывал в обществе стольких женщин. Е окна он видел,
как Мак с ребятами сидят на трубах посреди пустыря в зарослях мальвы,
болтают ногами, загорают и не спеша философствуют о предметах
интересных, но малозначительных. То и дело, замечал он, кто-нибудь
вынимал из кармана бутылку тенисовки и, вытерев рукавом горлышко,
отпивая, передавал другим. Уильяму очень хотелось посидеть с этими
славными ребятами. И однажды он не вытерпел, пошел на пустырь и сел на
трубу. Разговор тотчас смолк, наступила настороженная, недобрая тишина.
Немного спустя Уильям встал и уныло побрел обратно в "Медвежий стяг",
посмотрел в окно - ребята опять пустились беседовать; Уильяму стало
совсем тошно. Его некрасивое лицо потемнело, губы покривились от
невеселых размышлений.
На другой день он опять вышел, прихватив с собой бутылку виски. Мак
с ребятами виски выпили, что они дураки, что ли. Но весь их разговор с
ним ограничился двумя фразами - "Счастливо тебе" и "Да ты взгляни на
себя".
Уильям опять скоро вернулся в "Медвежий стяг" и опять смотрел на
ребят в окно. До него донеслись громко сказанные Маком слова: "Не
люблю, черт побери, сутенеров!" Это была беспардонная ложь, но ведь
Уильям этого не знал. Просто Мак с ребятами не любили Уильяма.
Уильям совсем пал духом. Бродяги не принимают его к себе в
компанию, он даже для них слишком плох. Уильям был всегда склонен к
самобичеванию. Он надел шляпу и побрел один по берегу до самого маяка.
Постоял немного на маленьком уютном кладбище, слушая, как рядом бьются о
берег волны, и будут так биться до скончания века. Он стоял и думал
угрюмую тягостную думу. Никто не любит его. Никто его не жалеет. Он
считается у них привратником, а на самом деле никакой он не привратник,
он сутенер, грязный сутенер; самое низкое существо на свете. Потом он
подумал, что ведь и он, как все, имеет право на жизнь, на счастье. Видит
бог, имеет. Он пошел обратно, клокоча от гнева; подошел к "Медвежьему
стягу", поднялся по ступенькам, и гнев его улетучился. Был вечер,
музыкальный автомат играл "Осеннюю луну", Уильям вспомнил, что эту песню
любила его первая девушка, которая потом бросила его, вышла замуж и
навсегда исчезла из его жизни. Песня очень его расстроила. И он пошел к