"Анджей Стасюк. Девять " - читать интересную книгу автора

Он вернулся в комнату и начал кружить по тому месту, где в прежние
времена обычно ставили столы. На четвертом круге он сошел с дистанции, его
занесло в сторону белого стеллажа. Сунув руки в карманы, он принялся
рассматривать то, что лежало на полках. Разная дребедень, которая ни о чем
ему не говорила. Фаянсовая танцовщица, стеклянная посудина, полная всякой
хренотени, египетский сонник, китайская И-Цзин,* телефонная книга,
четырехтомная энциклопедия, несколько аудиокассет: "Marillion", "Pet Shop
Boys", английский для начинающих, Смолень с Ласковиком,** Кора*** с
"Маанамом",**** щетка для волос, рожок для обуви. Заглянул в бар и обнаружил
там початую бутылку каберне, рюмки, пепельницу и отражение собственного
живота в зеркале. Он захлопнул крышку, стекло задребезжало, зазвонил
трамвай, задрожал пол.
______________
* Гексаграммы из китайской "Книги перемен".
** Участники сатирического кабаре "TEY", очень популярного в Польше,
особенно во времена "Солидарности".
*** Кора - современная польская эстрадная исполнительница.
**** Музыкальная группа.

Шкаф был закрыт на ключ. Без него замок не хотел открываться. Павел
надавил на дверцы, пытаясь вернуть створки в прежнее положение, и дернул еще
разок.

Он с трудом сунул руку в плотно спрессованную стопу постельного белья,
шевеля пальцами так, точно расклеивал страницы большой, лежащей плашмя
книги. "Постирал, и гладить не надо", - подумал Павел. Между этой стопой и
полотенцами было свободное место, поэтому он запустил туда руку поглубже,
почти по локоть, и стал водить там ею в прохладной и шершавой темноте, но
ничего не нашел. На нижней полке стоял утюг. Павел подвинул его, чтобы
пошарить за стопкой скатертей и льняных штор. Утюг был еще теплый. Регулятор
стоял на отметке "хлопок". Павел стал рассматривать одежду. Футболки на
ощупь такие мягкие, какими бывают только поношенные, многократно стиранные
вещи. Зеленая, черная, красная, две белых, опять черная и на самом дне
бирюзовая. Четыре пары джинсов - белые и голубые "левиса", темно-зеленые
вельветовые и застиранный потертый комбинезон цвета хаки - соседствовали с
теплыми спортивными анораками. У них на сгибах кое-где виднелись надписи и
эмблемы. Тыльной стороной ладони Павел ощущал то выпуклую вышивку, то липкое
прикосновение прорезиненных надписей. Выше лежали блузки и юбки. Он взял их
и, не двигая с места, пропустил через большие пальцы, как две колоды
огромных квелых карт, затем слегка раздвинул и заглянул поглубже. Сверток в
газете. Павел осторожно вынул его, сел на корточки и положил находку на пол,
насвистывая: "Эх раз, еще раз..." Пожелтевшая "Жиче Варшавы" рассыпалась в
руках, как тоненькая облатка, лицо Ярошевича лопнуло посередине. Он поднял
крышку бомбоньерки и нашел там локон светлых волос, сухую, почерневшую от
времени розу и стопочку исписанных страниц. Бросил свистеть, скомкал все
кое-как и сунул на место. Обрывки газет сгреб ногой под ковер.
На уровне лица находилась полка с бельем. Шероховатые чашечки лифчиков,
сложенные одна в другую: черные, белые, черные, бежевые, бессмысленная
конструкция, бесплотная и жесткая, две шапочки, скрепленные между собой, две
жокейки без козырьков. Он прервал ненадолго свое занятие и отошел к окну.