"Анджей Стасюк. Девять " - читать интересную книгу автора

должна уже быть суша. Павел перевел глаза правее. Фотообои не заканчивались
в углу, они перегибались и вползали на соседнюю стену, ту, где было окно, и,
если бы не рама, незаметно переходили бы в небо.
Павел повернулся в другую сторону. Буфет он уже видел, осталось
осмотреть только правую часть комнаты. Тут стена была покрыта коричневой
тканью с тиснением в розы телесного цвета. Из стены торчало бра в виде
какого-то зеленого цветка. Ниже красовался бар из бронзы. Из львиных лап
вырастали колесики. Едва початые "Дэниеле" и "Уокер" стояли в ряд,
"Смирноффа" было уже скорее меньше, чем больше, только уровень бренди вместе
с этикеткой тонули в тени.
"Шмудила", - подумал Павел, чувствуя на губах беловатый обжигающий
ржаной вкус. В дальнем углу поблескивала мертвая туша, телевизора, под
которым размещалось все необходимое: видеомагнитофон, кассеты, CD-плеер и
радио. Кончики трех пультов выступали из полки как носки начищенных ботинок.
Павел снова посмотрел на буфет. Мысли кружили по комнате вслед за увиденным,
то отставая, то возвращаясь на место. Павел потянулся за сигаретой. Взял
"Мальборо", но потом воткнул ее обратно. Надпись можно закрыть пальцем, но у
"Мальборо" не было золотого ободка, как у его "Марса". Он встал.

Болек вошел в последний момент. Он застегивал брюки, где-то шумела
вода. Павел почувствовал, как волосы на голове встают дыбом. Замерев и
скосив глаза, он пытался увидеть, что творится сзади.
- Стой! Не шевелись.

- Давно хотел это барахло выбросить. Да здесь половину всего можно
повыбрасывать и купить новое. - Он подцепил пальцем картину на крючке.
Рамка стукнулась о стену. Где-то внутри дома заработал лифт.
Болек еще раз взглянул на мальчика в белом костюмчике с восковой свечой
в руке, потом сел на диван и налил:
- Сейчас бы остался без яиц.
- Я хотел рассмотреть поближе, - сказал Павел.
- Вот и рассмотрел. Я забыл тебе сказать, чтоб ты не двигался. С ним
только так. Знаешь, сколько я отвалил за дрессировку? За эти деньги можно
было бы еще одного такого купить, и еще осталось бы.
Они выпили, и время побежало быстрее. Павел чувствовал, как оно
разгоняется и, точно сквозняком, им тянет по квартире, оно течет по лестнице
вниз, выливается на улицу, подхватывает всех людей, подобно наводнению, и
несет их, они пытаются удержаться на поверхности, но тонут, выплыть удается
лишь самым шустрым и одиноким. И он отставил рюмку, а сигарету брать не
стал:
- Болек, мне нужны бабки.
Тот посмотрел на него пустым взглядом, таким же пустым, как бутылка на
столе, но совершенно трезвым. Отвел глаза и сцепил руки на животе:
- И мне тоже, ты не поверишь...
- Болек, я серьезно.
- Я тоже. Любой делается серьезным, когда речь заходит о деньгах.
- Богна мне посоветовала к тебе обратиться.
Болек наклонился вперед, слегка поддернув рукава куртки, словно
собирался что-то делать руками - исполнить пантомиму, например, или
нарисовать в воздухе какую-нибудь сложную, громоздкую фигуру.