"Кристофер Сташеф. Маг при дворе ее величества (Маг I)" - читать интересную книгу автора

Ты припомни старый миф -
И откроешь гордый мир.
Позовут тебя герои и
На подвиг и на пир.

Пергамент тоже померк, и Мэт остался в кромешной, непроглядной тьме.
Он вскочил и прислонился к стене, зажав как талисман твердый прохладный
цилиндрик серебряной ручки. Раскатами грома грохотало в голове:

Пусть гудит глагол времен!
И несет металла звон -
Через время и пространство,
В новый мир - сквозь явь и сон!

Множество солнц закружилось во тьме, вовлекая его в свой хоровод. Пол
вывернулся из-под ног, и накатила тошнота. Колени подгибались, Мэт
цеплялся за предметы, стараясь устоять на ногах, сопротивляясь желанию
зажмурить глаза.
Наконец его отпустило. Солнца замедлили кружение, под ногами возникла
твердь. Взболтанный мир понемногу осел.
Мэт вжался в стену, задыхаясь и пережидая приступ дурноты. Да. Поль
прав: пора спускаться с облаков. Чья-то рука крепко взяла его за плечо.
- Эй, деревенщина, пшел вон!
Мэт в изумлении обернулся и увидел багровую мясистую физиономию с
окладистой бородой, пышный берет и подбитый мехом шерстяной плащ поверх
холщовой рубахи.
Мордастый в берете тряхнул его за плечо, чуть не сбив с ног. - Оглох?
Здесь моя лавка. Ты мне окно загородил. Мэт слушал его, не веря своим
ушам. С ним говорили на самом что ни на есть пергаментском языке, только
теперь он понимал каждое слово!
Он покрутил головой и осмотрелся. Как, интересно, его вынесло наружу?
Особенно в такое-то место: узкая улочка из домов с каменным основанием и
деревянным верхом, нависающим над булыжной мостовой.
- Где я?
- Подай милостыньку, добрый человек! Подай убогому!
Чуть ли не под самым носом Мэта оказалась замусоленная деревянная
кружка, дрожащая в грязной руке. Рука была под стать чашке: вся в парше и
коросте. Взгляд Мэта спустился ниже, наткнувшись на ворох разномастных
лохмотьев и на плаксивую гримасу отвратительного старого лица с засаленной
повязкой через оба глаза.
Нищий нетерпеливо и злобно тряхнул кружкой.
- Милостыню, деревенщина, кому говорят! Пожалей убогого! Да подашь ты
в конце-то концов?
Фигура нищего как нельзя лучше подходила к декорациям - у сточной
канавы с помоями и кухонными отбросами паслись шелудивые псы и золотушные
свиньи. Крыса выстрелила из-под кучи гнили, и какая-то собачонка бросилась
на нее со счастливым гавканьем.
Мэта передернуло, голова закружилась, и пришлось снова прислониться к
стене.