"Кристофер Сташеф. Маг при дворе ее величества (Маг I)" - читать интересную книгу автора

густого тумана. Облако росло, набухало, как в предвестье бури, потом вдруг
начало редеть и рассеиваться - и вот уже Астольф собственной персоной
стоял перед колдуном. Ноги плохо держали его, он привалился к стене,
судорожно глотая воздух: глаза закрыты, лоб в испарине.
Малинго самодовольно произнес:
- Да, ты проучен. Не забывай этого, Астольф. В следующий раз я
превращу тебя в свинью, каковой ты и являешься, и съем тебя на завтрак.
Король в ужасе вытаращил глаза и тут же зажмурился.
Колдун упивался сарказмом:
- Какая мужественность! Сколько величия!.. А теперь - вон! Я хочу
поговорить наедине с этим новым колдуном. Вон, я сказал!
Он взял короля за плечи и, развернув, подтолкнул в спину. Тот отлетел
к двери, кое-как нащупал ручку и вывалился наружу.
Малинго проследил за ним взглядом, криво усмехаясь. Потом неторопливо
обернулся к Мэту.
Борясь с желанием вжаться в стену, Мэт вскинул голову, но решил пока
не вставать на ноги.
Колдун одобрительно сказал:
- Ты повел себя разумно, плут. Или ты просто знал, что тебе далеко до
меня?
- Ну... э...
Малинго поднял бровь.
- Я улавливаю сомнение. Неужели ты воображал, что способен
противостоять мне?
- Э... ну...
Колдун выстрелил в него указательным пальцем, отрывисто пропев
рифмованное двустишие.
Мэт почувствовал непреодолимый импульс нагнуться и полизать колдуну
башмаки. Его тело стало уже клониться вперед, не слушаясь отчаянных
приказов мозга, и положение спас только внезапный взрыв гнева.

Быть иль не быть - вот в чем вопрос!
И, прислонясь к дверному косяку,
Лизать я обувь не могу,
Но очень бы хотел заехать в нос.

Размер был не совсем выдержан - может быть, поэтому стихи не вполне
сработали. Но по крайней мере позорный импульс ослаб. Мэт задвинул его на
задворки сознания и выпрямил спину, сумев бросить на колдуна вызывающий
взгляд.
- Ах, так? - сказал Малинго. - Придется прибегнуть к более сильным
мерам.
Он вынул из рукава кинжал, вонзил его в пол рядом с соперником и
пробормотал пару рифм. Чувство полнейшей безнадежности овладело Мэтом,
хуже любой депрессии, в десять раз хуже. Мрак сгустился в комнате,
безысходность пронизала все вокруг. Все было фарсом - эта игра в рифмы и
жесты и вообще игра в жизнь. Абсурдно, бессмысленно. Зачем сопротивляться,
зачем суетиться?
Его взгляд остановился на кинжале. Рука потянулась к нему. Взять и
вонзить его себе в сердце, покончить со всем разом! Ах, эта сладость