"Кристофер Сташеф. Маг при дворе ее величества (Маг I)" - читать интересную книгу авторагустого тумана. Облако росло, набухало, как в предвестье бури, потом вдруг
начало редеть и рассеиваться - и вот уже Астольф собственной персоной стоял перед колдуном. Ноги плохо держали его, он привалился к стене, судорожно глотая воздух: глаза закрыты, лоб в испарине. Малинго самодовольно произнес: - Да, ты проучен. Не забывай этого, Астольф. В следующий раз я превращу тебя в свинью, каковой ты и являешься, и съем тебя на завтрак. Король в ужасе вытаращил глаза и тут же зажмурился. Колдун упивался сарказмом: - Какая мужественность! Сколько величия!.. А теперь - вон! Я хочу поговорить наедине с этим новым колдуном. Вон, я сказал! Он взял короля за плечи и, развернув, подтолкнул в спину. Тот отлетел к двери, кое-как нащупал ручку и вывалился наружу. Малинго проследил за ним взглядом, криво усмехаясь. Потом неторопливо обернулся к Мэту. Борясь с желанием вжаться в стену, Мэт вскинул голову, но решил пока не вставать на ноги. Колдун одобрительно сказал: - Ты повел себя разумно, плут. Или ты просто знал, что тебе далеко до меня? - Ну... э... Малинго поднял бровь. - Я улавливаю сомнение. Неужели ты воображал, что способен противостоять мне? - Э... ну... рифмованное двустишие. Мэт почувствовал непреодолимый импульс нагнуться и полизать колдуну башмаки. Его тело стало уже клониться вперед, не слушаясь отчаянных приказов мозга, и положение спас только внезапный взрыв гнева. Быть иль не быть - вот в чем вопрос! И, прислонясь к дверному косяку, Лизать я обувь не могу, Но очень бы хотел заехать в нос. Размер был не совсем выдержан - может быть, поэтому стихи не вполне сработали. Но по крайней мере позорный импульс ослаб. Мэт задвинул его на задворки сознания и выпрямил спину, сумев бросить на колдуна вызывающий взгляд. - Ах, так? - сказал Малинго. - Придется прибегнуть к более сильным мерам. Он вынул из рукава кинжал, вонзил его в пол рядом с соперником и пробормотал пару рифм. Чувство полнейшей безнадежности овладело Мэтом, хуже любой депрессии, в десять раз хуже. Мрак сгустился в комнате, безысходность пронизала все вокруг. Все было фарсом - эта игра в рифмы и жесты и вообще игра в жизнь. Абсурдно, бессмысленно. Зачем сопротивляться, зачем суетиться? Его взгляд остановился на кинжале. Рука потянулась к нему. Взять и вонзить его себе в сердце, покончить со всем разом! Ах, эта сладость |
|
|