"Анатолий Стась. Зеленая западня (Приключенческо-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

Когда мне показалось, что уже перевалило за полночь, я еще раз
прислушался и исподволь двинулся вперед. Не останавливаясь, миновал
лаборатории. Скучноватый запах химикатов, который слышался все время, пока я
лежал, перебился вдруг запахом крепкого табака. Я поравнялся с какой-то
комнатой. Возле моего лица из круглых лючков-отверстий, будто из маленьких
иллюминаторов, лился свет. Несмотря на позднюю пору, за стеной сияли
плафоны. В комнате негромко разговаривали. Я припал к глазку.
Рядом, очень близко от меня, сидел мужчина. Снизу было видно сапоги с
толстой подошвой и ножки кресла. Сапоги казались огромными и закрывали всю
комнату. Я отполз немного назад. Теперь все помещение как на ладони.
На низеньком диване, закинув ногу на ногу, с сигаретой в зубах -
фрейлейн Труда. Возле нее, вокруг столика с бутылками, расположилось трое.
Возбужденный, раскрасневшийся Кносе. Рядом незнакомый мешковатый толстяк в
парусиновой тужурке, с широким рыхлым лицом, на котором бегали маленькие
острые глазки; когда толстяк повернулся боком, я заметил, что у него
разорвано ухо. И еще один - сухой, как жердь, высокий старик, нахмуренный,
чем-то неудовлетворенный. Однажды я видел его, когда он выходил из
лаборатории. Люди в комбинезонах вытянулись перед ним, как солдаты перед
генералом. Видно, он только что кончил говорить и теперь умащивался на
диване возле фрейлейн Труды, протягивая руку к бутылке. Тот, что в сапогах,
четвертый мужчина, - белобровый комендант. Он сидел в стороне других,
держался сковано, как гость в малознакомом доме. На столе в пепельнице горка
окурков, сизый табачный дым тянулся вниз, поглощался вентиляцией. У меня уже
слезились глаза.
Повернувшись к худощавому, Кносе говорил:
- Не крутите, Шумер! Вы боитесь? Так и скажите. Мы можем обойтись и без
вас. В конце концов, операторы сумеют сделать все, что надо, не ожидая ваших
консультаций.
- Не бросайтесь словами, Кносе. Я за осторожность. Вам бы только рубить
из плеча, - сердито повысил голос старик. - Я должен взвесить все, прежде
чем начать...
Его перебила фрейлейн Труда:
- Господи, столько болтовни! Укоры, краснобайство - настоящий тебе
торг. Неужели вам недостаточно того, что мы услышали от Ларсена? Повторите
им еще раз, уважаемый господин миссионер! - презрительно искривившись, она
пустила кольцо дыма, перевела взгляд на толстяка в парусиновой тужурке. -
Разжуйте им, Ларсен!
Кносе решительно махнул рукой.
- Фрейлейн, мы признаем ваши заслуги, но сейчас, извините, не до
женских эмоций. Прошу ближе к делу.
Фрейлейн Труда нервно смяла сигарету, быстро повернулась к Кносе. Она
была похожа на раздраженную кошку.
- Между нами только Ларсен размышляет трезво, а вы растяпы, храбрые
лишь на словах, - с вызовом сказала она. - Положение усложняется. За
последнюю неделю самолеты трижды пролетали над нами. По-вашему, Кносе, это
случайность? Если бы это! Президент Сени-Моро, этот слюнявый отец
краснокожих, находится под влиянием всяких коммунистических советников. Он
поднял военную авиацию, так как уже проинформирован теми, кто имеет
подозрение о нашем пристанище в сельве. Спокойно жить, как раньше, нам не
дадут. Слышите, не дадут! И это даже лучше. Мы засиделись, закопались, как