"Илья Старинов. Записки диверсанта (мемуары про войну)" - читать интересную книгу автора

Торопливо стучат пулеметы.
Я лежу в окопе и вижу, как слева, на фланге роты, поднимаются и бегут
вперед бойцы. Пора и нашему взводу! Опираюсь на левую руку, подтягиваюсь,
вскакиваю и вместе с товарищами тоже бегу вперед. Глаза заливает пот.
Ладони срастаются с винтовкой.
- Урр... А-а-а-а! - несется над полем. Повизгивают пули. Словно
споткнувшись или натолкнувшись на невидимую стену, падает сосед. Скорее на
землю! Прижаться на миг к теплой запыленной траве, где как ни в чем не
бывало ползают по стебелькам букашки с полированными крылышками!
Передохнуть, переждать, чтобы через минуту, обманув смерть, снова
броситься навстречу взрывам и пулеметам!
Наш 20-й стрелковый полк атакует деникинцев. Перед фронтом полка - хотя
и отборные, но уже обессиленные части марковской дивизии.
Неделю назад марковцы били нас, а теперь господам офицерам приходится
туго. Обстрелянные, исполненные ненависти, мы рвемся вперед. Сваливаемся в
оставленные врагом окопы.
- Занять оборону!.. Занять оборону!.. - передают по цепи приказ.
Только теперь я чувствую боль в ноге. Нагнулся -по обмотке расползается
пятно крови. Ниже колена жжет огнем: в голень впился осколок снаряда.
К вечеру нас сменяют. Прихрамывая, бреду вместе-с другими бойцами к
домикам на окраине Корочи. Тут, на полу одной из хат, мы вповалку спим до
утра. Только сон у меня беспокойный. В раненой ноге что-то сверлит и
дергает. На рассвете, с трудом задрав штанину, вижу, что голень распухла и
воспалилась. Пробую встать. Куда там! От боли чуть не грохаюсь на пол.
Голова кружится. Перед глазами разноцветные пятна.
- Н-да... Вон как тебя... - озабоченно говорит отделенный. - Надо в
лазарет.
Везут в лазарет. В вагоне военно-санитарного поезда запах йодоформа,
гнойных ран, запекшейся крови. Стоны, бред.
Еле ползем от станции к станции.
Под Ельцом едванепопадаемв лапы прорвавшихся через фронт казаков
Мамонтова.
Кто может ходить - выбираются в тамбуры, проталкиваются к окнам,
костерят врачей и санитаров, требуют, чтобы дали оружие.
Но поезд благополучно проскакивает опасный перегон. Еще день - и мы в
Туле. Тут хороший госпиталь, тут мне помогут!
Однако лица врачей, осматривающих ногу, хмуры, непроницаемы. Они
переглядываются, перебрасываются латинскими словами, а один с беспощадной
ласковостью треплет по плечу:
- Нужна ампутация, дорогой. Выше колена. Согласны?
Ампутация? Это значит, ногу отрежут? В девятнадцать лет не смогу
ходить, как все люди? Стану калекой? Одним из тех, кто по-птичьи прыгает
на костылях, елозит по мостовым? Нет! Резать не дам!
- А нельзя вылечить, доктор? - с отчаянием спрашиваю я.
Хирург пожимает плечами:
- Начнется общее заражение крови - умрете.. - Ну и пусть! Пусть!..
Да ведь, может, еще и выживу?..
В палате лежу ничком, подавленный и растерянный. Как же так? Махонький
осколочек, - и вдруг отрезать всю ногу. Неужели придется соглашаться?
- А ну покажись!