"Константин Михайлович Станюкович. Решение" - читать интересную книгу автора

- Поклянись! - торжественно произнесла Варвара Александровна, вообще
имевшая слабость к разного рода клятвам.
За этим дело не стало, и Борис Николаевич весьма охотно поклялся,
предпочитая дать десять ложных клятв, чем иметь одну сцену, подобную
утренней.
- Я бы удивилась, Борис, если б тебе могла понравиться "такая" женщина,
- несколько оживленнее проговорила Вавочка.
- Еще бы не удивиться!
- Но как же она смела дразнить тебя... Говорить вздор, что я тебя
никуда не отпускаю...
- Дура, потому и говорит! - коротко обрезал Борис Николаевич.
Варвара Александровна вытянула губы, давая этим знать, что он может их
поцеловать, и горячим поцелуем помиловала его. Однако продиктовала условия:
избегать встреч с этой "дурой", а то она в самом деле вообразит, что Борис
за ней ухаживает. И кроме того...
- Что, Вавочка?..
- Собирай у себя лучше партнеров... Раз, два в неделю, как хочешь...
Борису Николаевичу предложение это очень не понравилось. Однако на
радостях, по случаю помилования, он обещал как-нибудь это устроить...
В эту минуту чего бы он ни обещал?


V

Варваре Александровне казалось, что муж теперь настолько проучен, что
не скоро обнаружит дух неповиновения. Но она ошиблась. Крутые меры, которыми
она думала удержать своего подданного, вместо того, чтобы сделать ему
благоразумные уступки, только ускорили приближение открытого бунта.
Прошло два-три дня, что Криницын, еще не вполне оправившийся от
погрома, покорно просиживал вечера дома и раз даже проскучал у "симпатичных"
знакомых Варвары Александровны, как уж он снова норовил удрать из дома, где
чувствовал ту подавленность и неодолимую скуку, какую испытывает заключенный
хотя бы с самым обожающим его тюремщиком. Нечего и говорить, что Борис
Николаевич из любви к Вавочке не всегда откровенно заявлял, куда он уходит,
и чаще всего называл фамилию одного молодого сослуживца, где часто играли в
карты, хотя вместо карт преспокойно дул себе у Палкина красное вино с
каким-нибудь приятелем и горячо говорил на тему о женской любви, развивая
при этом самые парадоксальные взгляды насчет стеснительности ее в
неумеренной дозе. А не то уходил к знакомым, где собиралось много народу в
дни журфиксов и где бывала и Анна Петровна. Давая отчет о своем
времяпрепровождении, Борис Николаевич, из боязни огорчить Вавочку и получить
"бенефис", малодушно врал самым отчаянным образом и о всякой встрече с
особами женского пола, о всяком, самом невинном, разговоре с ними, не
говоря, разумеется, о любезных разговорах менее невинного свойства, - даже и
не заикался, точно дома, где он бывал, были мужские монастыри, и в них
никогда не встречалось ни одной женщины, а если встречались, то все больше
одни старухи.
Эта ложь, конечно, обнаруживалась. Жена случайно через своих
"симпатичных" приятельниц узнавала, что вместо холостяка Васильева ее
благоверный был у Иванова на журфиксе и очень оживленно болтал с Анной