"Константин Михайлович Станюкович. В тропиках" - читать интересную книгу автора

встает... Подветренный бок совсем в воде... Вот-вот опрокинемся... Волос
дыбом встал. "Право на борт!" не своим голосом крикнул капитан. "Руби
грот-мачту!" Но тую ж минуту застукала машина... Клипер поднялся, и мачту не
тронули... "Голубчик" послушливый стал. Привели в бейдевинд. Таким манером
трепало нас до вечера, и томились мы, каждый секунд ждавши гибели. К вечеру
вихорь этот анафемский стих, ураган самый понесся далее... Все вздохнули и
благодарили господа... После офицеры сказывали, что ураган краешком захватил
клипер - это, мол, так рассчитал командир, а попади мы, мол, к нему в
середку, быть бы всем на дне. Наутро истрепанный, искалеченный "Голубчик",
без фок-мачты, - заместо ее фальшивую поставили, - без шлюпок, без рубки,
без бортов, шел под парами и парусами на ближний от нас Маврикий
остров{75}... По бедняге Маркутину отслужили честь-честью панихиду, -
капитан и все до единого офицеры были, а после панихиды капитан велел
собрать наверху всю команду и благодарил нас, матросов, и приказал выдать по
лишней чарке. Всякому доброе слово сказал, похвалил, а спасибо-то надо было
бы сказать ему, голубчику-то нашему... Он-то не оробел и управился...
- И долго вы чинились на этом самом Маврике? - спросил кто-то.
- Недели две стояли - поправлялись. Фок-мачту новую справили, шлюпки
купили, такелаж вытянули, одно слово, все как следовает, а затем айда на
Яву-остров... Ну, погода свежая была, почитай всю дорогу зарифившись шли, но
от урагана бог помиловал! - закончил Егорыч при общем молчании.
- Однако сейчас флагу подъем! - проговорил он и вышел из круга.


III

Минут за пять до восьми часов из своей каюты вышел командир корвета
"Сокол", невысокого роста, плотный брюнет лет сорока, с мужественным и
добрым лицом, весь в белом, с безукоризненно свежими отложными воротничками,
открывавшими слегка загоревшую шею. С обычной приветливостью пожимая руки
офицерам, собравшимся на шканцах к подъему флага, он поднялся на мостик,
поздоровался с старшим офицером и вахтенным начальником, оглянул паруса,
бросил взгляд на сиявшую во всем блеске палубу и, видимо довольный
образцовым порядком своего корвета, осмотрел в бинокль горизонт и
проговорил, обращаясь к старшему офицеру:
- Экая прелесть какая в тропиках, Степан Степаныч...
- Жарко только, Василий Федорович...
- Под тентом еще ничего... Кстати, какое сегодня у нас учение по
расписанию?
- Артиллерийское, а после обеда стрельба из ружей в цель...
- Артиллерийское сделайте покороче... Так, четверть часа или двадцать
минут - не более, чтоб не утомлялись люди... А когда последнего быка думаете
бить?
- Завтра, Василий Федорович. Уж пять дней команда на консервах да на
солонине, а завтра воскресенье.
- Как съедят быка, придется матросам на одних консервах сидеть, да и
нам тоже, этак недельки две... Живность-то скоро съедим... А в Рио я,
кажется, не зайду. Команда, слава богу, здорова - ни одного больного. Чего
нам заходить, не правда ли?
Старший офицер, вообще редко съезжавший на берег, согласился, что не