"Константин Михайлович Станюкович. Матроска" - читать интересную книгу автора

неожиданно приблизился, семеня ногами и стараясь выпятить грудь колесом,
старый, высокий и худой адмирал.
Это был адмирал Гвоздев, свершавший обычную свою утреннюю прогулку,
известный под кличкой "генерал-арестант". Так звали его и матросы и офицеры
за его жестокое обращение с людьми, обращавшее на себя внимание даже и в те
жестокие времена. Кроме жестокости, Гвоздев был известен и своим развратом,
и об его неразборчивых уличных похождениях, об его часто меняющихся
экономках ходило в Кронштадте много анекдотов. Он был вдовец, и никто из
детей не жил с ним. Все разбежались.
Пораженный красотой матроски, адмирал как-то значительно крякнул и,
озираясь по сторонам, спросил:
- Ты, милая, кто такая?
- Матроска, ваше превосходительство! - строго отвечала Груня, поднимая
узел.
- Г-гм... матроска? Прехорошенькая ты матроска. Как тебя звать?
- Аграфеной люди зовут, - еще строже промолвила Груня.
- Ты что же это с узлом? Белье стираешь, что ли?
- Точно так...
- А какого экипажа твой муж?
- Двенадцатого...
- Моей, значит, дивизии... Ты приходи-ка, Груня, к своему начальнику...
Знаешь, где адмирал Гвоздев живет? Тебе всякий покажет. Ты будешь стирать
мое белье. Так приходи сегодня же... слышишь?.. Останешься довольна,
красавица! - продолжал старик, многозначительно понижая голос. - Да ты что
букой смотришь? Сробела, что ли? Ишь ведь какая ты вся беляночка!.. Какие у
плутовки свежие щечки... А шея просто сливочная!
И, впившись жадным, похотливым взглядом своих замаслившихся маленьких
темных глаз, которые на своем веку видели немало запоротых людей, на крепкую
высокую грудь матроски, поднимавшуюся под тонким ситцем платья, адмирал
протянул свою старческую, костлявую и сморщенную руку и длинными
вздрагивающими пальцами ухватил за подбородок матроски.
Резким движением Груня отдернула голову и гневно проговорила:
- Рукам воли не давай, ваше превосходительство!
И с этими словами двинулась.
Адмирал понял это как хитрый маневр лукавой бабенки и, стараясь нагнать
матроску, говорил:
- Ишь какая сердитая... скажи пожалуйста... Да ты постой, не уходи,
глупая... Слышишь, остановись... Что я тебе скажу...
И матроска вдруг остановилась, полная какой-то внезапно охватившей ее
решимости. Остановилась и глядела адмиралу прямо в глаза.
Должно быть, старик не обратил внимания на выражение ее лица, потому
что, обрадованный, взволнованно шептал ей:
- Ты будь поласковее, глупая матроска!.. Ты мне очень понравилась,
слышишь?.. Я и твою судьбу устрою и твоего мужа не забуду... Поступай ко мне
в прачки!.. У меня будешь жить... И стирать не заставлю... Понимаешь...
Одену тебя как кралю... и награжу... Согласна?
Адмирал почти не сомневался, что столь блестящие для матроски
предложения будут приняты.
Но вместо согласия Аграфена гордо приподняла голову и негодующе
проговорила вздрагивающим от волнения голосом: