"Константин Михайлович Станюкович. Беглец" - читать интересную книгу автора

Бросив эти слова и не дожидаясь ответа, словно бы на них и не могло
быть ответа, Лютиков, взволнованный и слегка побледневший, вышел из круга и,
облокотившись о борт, стал смотреть жадным взором на приближавшиеся берега.
Старик Щукин побагровел и насупился. Он исподлобья бросил взгляд на
матросов и, принимая вдруг строгий начальнический вид, крикнул:
- Сейчас на якорь становиться, а вы тут лясы точите... Пошел по местам!
Матросы стали расходиться.
- Тебе, что ли, говорят, Трошкин! - неожиданно накинулся он на
лебезившего матроса. - Что ползешь, как мокрая вошь! Пшел! - прошипел он,
внезапно раздражаясь и рассыпаясь той артистическою руганью, в которой не
знал себе соперников.
- Иду... Ишь, дарма ругается! - проговорил себе под нос, отходя,
Трошкин, обиженный не столько руганью, сколько невниманием к его льстивым
словам.
Это замечание привело боцмана в ярость. Он коршуном налетел на Трошкина
и, поднося к его лицу свой здоровенный кулак, прошипел:
- Я те поговорю!..
Но Трошкин отскочил в сторону и, заметив подходившего офицера,
проговорил нарочно громко, искусственно обиженным голосом:
- Нонче правов этих нет, чтобы зря драться!
- Ах ты... правов?!
И Щукин уж хотел было показать "права", но в эту минуту увидал офицера.
Он только сердито крякнул, опуская кулак, и в бессильном гневе, пропустив
сквозь зубы "анафему", заходил взад и вперед по баку, бросая по временам на
Лютикова взгляды, полные ненависти.
- Свистать всех наверх, на якорь становиться! - раздался с мостика
звучный, довольно молодой голосок вахтенного мичмана.
Боцман на ходу сделал скачок назад, рысью подбежал к люку и, расставив
ноги и нагнув вперед голову, засвистал протяжным свистом в дудку и затем
гаркнул во всю глотку своим осипшим, надорванным басом:
- Пошел все наверх, на якорь становиться!
На клипере воцарилась та благоговейная тишина, которая бывает на
военных судах при входе на рейд.
- Приготовиться к салюту!
Бесшумно ступая по безукоризненно чистой палубе, матросы стали у
заряженных орудий, готовых приветствовать гостеприимных хозяев.


IV

Пройдя Золотые Ворота (Golden Gate), названные так в честь вывезенного
через них калифорнского золота, клипер вошел в большой, глубоко вдавшийся
залив, окаймленный высокими, красноватыми, холмистыми берегами. Зеленые
кудрявые острова с белеющими пятнами построек были рассыпаны по гладкому,
чуть-чуть подернутому рябью, заливу. Сейчас за входом высился голый остров с
казармой. На нем развевается звездный американский флаг, и в зеленые
амбразуры внушительно смотрят дула орудий. Это - форт, защищающий вход от
южан. Города еще не видно из-за острова. Только громадное серое облако,
поднимающееся направо, показывает близость человеческого жилья.
Все смотрят в ту сторону.