"Константин Михайлович Станюкович. Оригинальная пара" - читать интересную книгу автора

Я отвел сестру к матушке и хотел отойти, но она пытливо взглянула и
спросила: "Куда?" Я вспыхнул и в первый раз в жизни раздражился. "Я не
маленький!" - ответил я и пошел.
Торопливо прошел я через толпу и нашел товарища.
- Ну, пойдем! - взял он меня за руку. - Тебя ждут. Да что с тобою? Ты
дрожишь?
Я, действительно, вздрагивал точно в лихорадке, от волнения и
застенчивости; очень уж страшно было.
А мы уж подходили, я это чувствовал. Вон она сидит на диване. Я решился
удрать. Я было рванул руку, но было поздно.
- Вот та красная девица, с которой вы хотели познакомиться, Зоя
Михайловна. Позвольте вам представить ее: Василий Николаевич Первушин.
- Очень рада! - проговорила она, протягивал руку, которую, помню, я
как-то странно крепко пожал. - Садитесь. Вот сюда... на диван.
Я совсем растерялся. Она смотрела в упор своими блестящими, смеющимися
глазами. Я стоял около, как пень, и не двигался с места.
- Вы, как я посмотрю, рассеянный. Садитесь же подле... вот так.
Товарищ куда-то ушел, и мы заговорили, - вернее, она говорила... Что
такое говорила она, я, ей-богу, не помню, но помню, что она хохотала громко,
показывая блестящие зубы, глядела на меня подзадоривающим взглядом, который
сводит с ума подростков и стариков, и наклонялась к самому лицу так близко,
что я сторонился. Скоро, однако, она бросила эту манеру. Она как будто
подтянулась и стала относиться ко мне серьезно, с какою-то доброю
ласковостью старшей сестры. И глаза ее, большие синие глаза, перестали
смеяться.
Вы вообразите себе неловкого, застенчивого, неопытного юношу, голова
которого набита "тетрадками", рядом с блестящей, красивой молодой женщиной -
и вы поймете, что в ту пору я изображал из себя довольно забавную фигуру. Я
почти не раскрывал рта, и мне хотелось убежать скорей. Но вдруг на меня
нашла какая-то отвага, именно отвага отчаяния, и я стал говорить. Я говорил,
что я студент, что буду профессором, что дам не люблю, что в клубе в первый
раз, и она с таким вниманием, не прерывая, слушала мою болтовню, что, когда
я спохватился, мне сделалось стыдно, и я замолчал.
- Продолжайте, продолжайте, - тихо проговорила она. - Что ж вы
замолчали?
Но я говорить уже более не мог.
- Что же вы? - тихо переспросила она, ласково дергая меня за руку.
- Я... я... не могу!.. - проговорил я.
В это время мимо проходил какой-то изящный молодой офицер. Он кивнул
моей даме с такой фамильярностью, что я побагровел; она отвечала тем же. Он,
смеясь, подошел к ней и, нагнувшись так близко к шее, что губы почти
касались ее, начал шептать. Она расхохоталась и, указывая на меня,
отрицательно покачала головой, шутливо ударив его по рукам веером. Офицер
отошел и, отходя, заметил, смеясь:
- Новый экземпляр?
Она кивнула головой и обернулась в мою сторону. По всей вероятности,
лицо мое было глупо до последней степени, потому что вдруг она взяла меня
тихо за руку и с умоляющим выражением спросила:
- Что с вами?
Я отвечал, что мне жарко... устал...