"Константин Михайлович Станюкович. Тоска" - читать интересную книгу автора

- Да чем он болен? - спросил капитан. - Кажется, здоровый человек.
- У него маленькое переутомление, Александр Александрович, "neurastenia
cerebralis"*.
______________
* "Неврастения мозга" (лат.).

- Какое еще переутомление у матроса?
- В коротких словах это значит, что нервы, функционирующие на органы
речи...
И Петр Иванович с необыкновенным апломбом стал было продолжать длинную
лекцию, но капитан сказал, что ему нужно сию минуту ехать на берег.
- Да я все равно нехорошо пойму то, что вы, доктор, мне расскажете. А
по-моему, разнести бы боцмана, он бы и поправился, а то нынче все нервы,
даже и у матросов.
- Такие времена, Александр Александрович. Наука говорит, что таких
людей нужно лечить. По моему мнению, боцман на берегу скоро поправится.
Главное - спокойствие. Он просится в Кронштадт, но едва ли Италия не будет
для него полезнее. Во всяком случае поживет месяц-другой в госпитале в
Неаполе.
Капитан знал, что Петр Иванович был довольно ограниченный человек,
влюбленный в себя. И, что всего ужаснее, считал себя необыкновенно умным и
знающим и нередко раздражал своими словами даже не нервных людей.
- А не лучше ли отправить его в Кронштадт, доктор?
- Как угодно, Александр Александрович.
- Да я спрашиваю, не как мне угодно, а как лучше, - раздраженно
воскликнул капитан.
- Я уже доложил вам свое мнение, кажется. Как доктор, занимавшийся
много лет, знаю, что лучше и что хуже. Вот почему я и говорю вам, что
боцмана надо отправить на берег.
- Ну что же, отправляйте. Не пропадет ли он там?
- Я буду навещать его, Александр Александрович, пока мы будем здесь
стоять, да и можно будет пускать к нему кого-нибудь из приятелей. Только у
него их, кажется, немного на клипере. Беспокойный и не особенно приятный
человек.
Когда доктор вошел в кают-компанию и сказал старшему офицеру о болезни
боцмана, Иван Иванович, приземистый брюнет лет сорока с сердитым,
некрасивым, раздраженным лицом педанта старшего офицера, по-видимому,
особенно близко принявший к сердцу положение боцмана, возбужденно
воскликнул:
- Да за что же вы присудили, доктор?
- Как присудил?
- Да хуже чем к одиночному заключению. Разве человека не понимаете?
Ведь он с тоски и в самом деле свихнется. Один, один, да еще среди чужих
людей! И это вы называете спокойствием! Помилосердствуйте, доктор! Пусть
боцман пока останется в лазарете на клипере, а если не поправится, отправим
его в Кронштадт.
Доктор слушал старшего офицера с снисходительной усмешкой.
- Удивительное дело, ведь я не смею говорить о морском деле, которого
не понимаю. Я не говорю ни об астрономии, ни о механике, ни о теории
ураганов. А нет человека, который бы не говорил о медицине, особенно бабы,