"Константин Михайлович Станюкович. Дуэль в океане" - читать интересную книгу автора

расправа... Эх, дорогой юноша, труднее бывают вещи, и все-таки... правильнее
не платить за скверное скверным...
Старший офицер еще говорил, рассказывая в третьем лице нечто похожее на
прежнее свое положение, и Сойкин наконец согласился...
- Спасибо... Не надо ли чего?.. Лимонад от меня требуйте...
Через минуту Петр Васильевич стучался в двери каюты Байдарова.
- Войдите!..
Байдаров сидел у шифоньерки и писал письмо.
Он обернулся и, увидав старшего офицера, встал.
Его лицо дышало злобой, страданием и решимостью.
- Что прикажете? - резко спросил он старшего офицера.
Петр Васильевич, смущенный, словно виноватый, передал совет капитана
списаться в Батавии с корвета и прибавил, что Сойкин хочет извиниться перед
Николаем Николаевичем при всех товарищах в кают-компании.
Оба они не глядели друг на друга.
- Я и без приказания капитана спишусь с корвета. А извинения Сойкина не
желаю! - ответил Байдаров. И, помолчав, прибавил: - Это, верно, ваша идея
моего удовлетворения?
- И моя, Николай Николаич.
- Я так и думал. Вы ведь недаром необыкновенно христиански терпимы. Об
этом весь Кронштадт знает! - прибавил Байдаров и засмеялся.
Петр Васильевич выскочил из каюты, ужаленный в самое сердце.
В тот же вечер капитан приказал снять часового, и Сойкин находился под
домашним арестом. К нему заходили многие офицеры.
Зашли к арестованному Петр Васильевич и Афанасий Петрович.
Старший офицер сообщил, что Байдаров извинением не удовлетворился.
- И черт с ним! - вставил старший штурман.
- Байдаров, конечно, вызовет вас на дуэль в Батавии, Степан Ильич.
- А вы откажетесь, Степан Ильич? - заметил Афанасий Петрович.
- Разумеется, должен отказаться! - говорил старший офицер.
Молодой человек взволнованно сказал:
- Я не откажусь... Я не позорный трус!
- Вас не выпустят в Батавии из каюты. И сидите...
Оба стали убеждать молодого человека.
Сойкин колебался.


VIII

Все на корвете спали, кроме вахтенного офицера и вахтенных.
Ветер был свежий. "Отважный" нес марсели в два рифа, зарифленные грот,
фок и кливера.
Петр Васильевич спал в своей каюте полураздетый, чтобы в минуту
выбежать наверх, если ветер засвежеет...
В одной из кают в кают-компании сидел Байдаров и осматривал два
корабельные одноствольные заряженные пистолета, которые он только что принес
тихонько из палубы. Заряжены они были для стрельбы в цель после полудня, но
стрельба была отменена.
При мысли об оскорблении он вздрагивал, и злоба видимо охватила его.
И он написал следующую записку: