"Константин Михайлович Станюкович. Дуэль в океане" - читать интересную книгу автора

- Ну что ж?.. История... Не вернешь ее... Извините, Петр Васильич, что
я скажу?
- Говорите, Афанасий Петрович...
- Очень уж вы того... добры сверх положения. По-евангельски не всегда
можно-с... Блаженны миротворцы, положим, Петр Васильич... Но только -
извините - побольше бы давали "ассаже"{402} хлыщу Байдарову, он бы...
Петр Васильевич покраснел до волос. Смешался вдруг и старый штурман.
Оба знали, что красавец Байдаров был одно время любимцем Лидии
Викторовны.
- Что ж, обрывай я его, он подумал бы, что я из личности! - проговорил
старший офицер. - Эх, скорей бы в Батавию, Афанасий Петрович!
- Все слава богу. - И Афанасий Петрович, суеверный, как все штурмана,
сплюнул. - Ветер молодчага... Если так пойдет... разведем пары у экватора
и... через пять суток и в Батавии... И письмо от Лидии Викторовны
получите... И я от своей команды... Стаканчик, Петр Васильич?
- Разве... Выпью и пойду по дипломатической части!
Штурман с каким-то особенным удовольствием налил стакан портеру Петру
Васильевичу.
Тот выпил и сказал:
- И как это люди, вроде Байдарова, не могут в мире жить... Мало ли что
бывает, а не поднимай историй... Не обижай людей... Не понимаю этого,
Афанасий Петрович.
- То-то оттого и с правилами... Дай бог удачи...


VII

Когда Петр Васильевич вошел в маленькую каюту, у двери которой стоял
часовой с ружьем, Сойкин сидел на койке и набрасывал какой-то рисунок.
- Ну вот и я к вам, батенька, посланником от капитана... Эка
карандаш...
- Вы меня извините, Петр Васильевич...
- Эх, вы... Еще извиняетесь... Может быть, мне извиниться, что
допустил... Ну... милый человек... А так ли не так ли, а вы извинитесь...
Сойкин переменился в лице.
- Нехорошо, Степан Ильич... Вы оскорбили и повиниться не хотите?..
- Трудно, Петр Васильич...
- Положим, Байдаров нехорошо поступил... травил... пакости говорил...
- Это я бы еще снес, Петр Васильевич. Я ведь выносливый... Не хотел
скандала... Но этого не вынес...
- А чего?
- Он, право, подлец... Можете себе представить... Он одну мерзость
сказал за обедом про одну даму... А я... я... хорошо знаю эту даму... Она...
Она... благороднейшая и лучшая женщина, которую я знал... И он знал, что она
моя хорошая знакомая, а все-таки... Понимаете? И ведь все подло лгал... Эта
дама отвергла его... так он мне мстить выдумал... Ну, все... все меня и
заставило ударить его, Петр Васильевич... Так посудите... Могу ли я
извиняться?..
Голос Петра Васильевича звучал так нежно и грустно, когда он ответил:
- И все-таки должны... Ради этой самой женщины должны... Разве это