"Константин Михайлович Станюкович. Пассажирка" - читать интересную книгу автора

Аннушки, и оба они по временам издавали восторженные восклицания.
На следующее утро, с рассветом, клипер снялся с якоря, вышел под парами
из бухты, прошел пролив, поставил все паруса и с попутным теплым ветром
понесся в открытый океан.
К восьми часам, к подъему флага, все офицеры вышли приодетые, веселые и
как-то особенно настроенные. Присутствие пассажирки, видимо, подтянуло всех.
Даже дедушка был в новом сюртуке.
А когда около полудня чудного дня с высоко поднявшимся солнцем,
сверкавшим с бирюзовой выси, на палубе клипера показалась свежая, как вешний
день, пассажирка, все офицеры один за другим поднялись на палубу.


V

Любезное предсказание старшего офицера Степана Дмитриевича о том, что
пассажирка принесет счастье, по-видимому оправдалось.
Прошло уже десять дней, как мы ушли из Сан-Франциско, и все это время
плаванье наше действительно было на редкость прелестное. Погода стояла
отличная: теплая, без угнетающей жары. Солнце ни разу не закрывалось
черными, мрачно нависшими тучами или клочковатыми, бешено несущимися,
зловещими облаками и ослепительное, заливая ярким блеском океан, весело
сверкало с далекой высоты чудного бирюзового неба, по которому двигались,
гонимые воздушным течением, молочные перистые облачка необыкновенно изящных
очертаний и прихотливых узоров, точно выведенных волшебным резцом. По
временам они нагоняли друг друга и, соединяясь, представляли собой
белоснежные фантастические города с церквами, узорчатыми башнями, деревьями,
медленно плывущими по ярко-голубой лазури.
Далекий горизонт, куда ни взглянешь, чист. Не видно на нем этого
маленького издали, темно-серого пятна, быстро вырастающего, по мере своего
приближения, в гигантский столб дождевой шквалистой тучи, яростно несущейся
среди внезапно наступившего затишья на судно, благоразумно поспешившее
убрать свои паруса, чтоб не быть уничтоженным грозным шквалом.
И сам загадочный и таинственный дедушка-океан, вея приятной прохладой и
выдыхая аромат озона, был в самом милостивом и благодушном настроении, как
бы стараясь оправдать свою далеко не справедливую кличку "Тихого". С
ласковым рокотом, неторопливо и плавно катил он могучие светло-синие волны,
бережно и покойно, словно добрый пестун, покачивая на своей мощной, коварной
груди маленький трехмачтовый клипер.
И "Забияка", стройный и красивый, похожий на птицу с распущенными
гигантскими белыми крыльями, летел под всеми парусами, имея лиселя с правой,
с ровным попутным мягким норд-вестом, узлов по девяти в час, рассекая с
тихим гулом воду своим острым водорезом и оставляя за кормой след в виде
серебристой ленты.
Светло, ясно и радостно кругом!
- Эка благодать! - говорят весело матросы, радуясь и спокойным вахтам,
и спокойным ночам, не прерываемым окриками боцмана, призывающего "всех
наверх". - Так-то, братцы, плавать еще куда ни шло... Кабы завсегда да так!
- Ишь, шельма, как высоко забрался... Гляди-кось! - восклицает кто-то.
И матросы беспечно глядят вверх, где в прозрачном воздухе реет
альбатрос.