"Константин Михайлович Станюкович. Мрачный штурман" - читать интересную книгу автора

на людях, ни нетерпения, ни радости по случаю возвращения в Россию и никогда
не заговаривая об этом, точно ему было все равно и точно его никто не ждал в
Кронштадте.
Он был, как и всегда, молчалив и серьезен, этот непроницаемый и для
многих загадочный человек, строгий педант по службе, аккуратный, как судовые
хронометры, за которыми смотрел, точный, как его ежедневные вычисления, ни с
кем не сближавшийся за время трехлетнего плавания и державшийся неизменно
особняком, с амбициозным чувством собственного достоинства и подозрительной
осторожностью непомерно мнительного и самолюбивого человека, не допускавшего
никакой короткой фамильярности, никакой шутки в отношениях, особенно со
стороны флотских офицеров - этих "аристократов службы", к которым в качестве
"парии штурмана" он питал традиционную глухую. Ненависть, зависть и
затаенное презрение.
А между тем навряд ли был на корвете человек, который бы ждал прихода в
Кронштадт с таким страстным нетерпением, как этот самый "непроницаемый"
Никандр Миронович, целомудренно-ревниво таивший от посторонних глаз свои
чувства, словно бы боясь профанировать их и показаться смешным в образе
влюбленного пожилого мужа.
Он, как школьник, считал у себя в каюте остающиеся дни и часы до
предположенного им прихода, мучительно страдал при каждой задержке и безумно
радовался при каждом лишнем узле, замирая, как влюбленный юноша, при мысли о
свидании с молодой женой, которая была все в его жизни: ее счастье, радость,
ее единственный смысл. Он успел с ней пробыть лишь два счастливые короткие
года и любил, вернее - боготворил жену со всею глубиной и силой своей первой
поздней страсти, полный благодарной признательности пожилого, сознающего
свою скромную внешность человека к молодому, расцветающему созданию, которое
серенькие мрачные будни его прежней одинокой, никому не нужной жизни вечного
труженика обратило во что-то светлое и радостное, хотя по временам и жутко
мучительное, когда внезапно набегала мнительная мысль: "А что, как это
счастье вдруг кончится и жена полюбит кого-нибудь молодого, красивого,
изящного, как она сама?"
Ужас охватывал в такие минуты Никандра Мироновича...


VI

В день ухода из Кронштадта она приезжала на корвет проводить мужа, эта
свежая, стройная, со вкусом одетая, красивая молодая брюнетка, с прелестными
черными глазами, с родинкой на щеке и раздувающимися розовыми ноздрями
задорно приподнятого носика над пунцовой, подернутой пушком губой. Она была
задумчива, серьезна и слегка грустна, что, однако, не мешало ей по временам
улыбаться, показывая маленькие, ослепительной белизны зубки, и украдкой от
мужа бросать на любующихся ею молодых моряков быстрые, как молния, полные
жизни, блеска и огня, кокетливые взгляды и тотчас же скромно опускать их,
прикрывая глаза, словно сеткой, длинными густыми ресницами и снова принимая
прежний задумчивый и печальный вид жены, опечаленной разлукой.
Но каким жалким и несчастным рядом с этой высокой и эффектной, сиявшей
красотою и молодостью женщиной казался бедный Никандр Миронович, маленький,
худой, поджарый и сутуловатый, со своими врозь расставленными, по морской
привычке, слегка изогнутыми короткими ножками!