"Константин Михайлович Станюкович. "Бесшабашный"" - читать интересную книгу автора

незаметно текут к нему и увеличивают его капиталы. Звонок! Это, он знает,
представитель одного синдиката. "Просить и никого не принимать!" Мирная,
конфиденциальная беседа, обещание похлопотать у Проходимцева, устроить дело,
принять даже в нем участие. И новые вклады, новый прилив денег, новая
записка о каком-нибудь необходимом соглашении между банками, конечно для
пользы дела... И как все это просто, как мило и деликатно даже и во сне...
Сон быстро уносит годы, один, два, три, четыре, бог их знает сколько, и
Щетинников во сне богат, очень богат... У него около миллиона, не считая
жениных денег. С богатством живется легче... Он пользуется всеми благами
жизни. Он достиг, чего только можно желать в его годы, и, кажется,
счастлив... А впереди? Все впереди кажется таким светлым, манящим...
Но вдруг чудный сон омрачен видением. Что же? Разве отец не похоронен
два года тому назад на маленьком кладбище захолустного городка? Разве об
этом не сообщил ему какой-то приятель покойного? Зачем он здесь, в кабинете,
как раз в то время, когда с ним сидят два американца, предлагающие
грандиозный проект не то благодеяния, не то опустошения, - с какой точки
зрения взглянуть, с объективной или субъективной. "Последняя даст крупный
куш!" - думает во сне Щетинников и внимательнее следит за выкладками
американцев. И вдруг перед ним это скорбное, мертвенное лицо, этот грустный
упрек тусклых глаз, эти бледные губы, тихо шепчущие:
- И тебе, Коля, не стыдно? Опомнись!
И что-то похожее на робость охватывает в это мгновение Щетинникова.
Чем-то детским, давно забытым веет на него, напомнив старый отцовский домик
и чистые ребячьи мысли. Но прошло мгновение, и дерзкая улыбка самоуверенного
наглеца снова играет на его лице, и он отвечает:
- Чего стыдиться? Перед кем стыдиться? Уходи, старик! Ты - прошлое. Я -
настоящее. Ты - бессилие. Я - сила, которой на мой век хватит. Ты верил в
призраки, всю жизнь кипятился, из-за чего-то убиваясь. Я верю в
действительность, я счастлив и покоен и ни о чем не печалюсь. Ты думал всю
жизнь о других, забывая о себе. Я думаю только о себе, не думая о других.
Ступай, старик! Теперь наше время!
- Но подумай, подумай только, кого ты грабишь? Ты грабишь народ,
бедный, темный народ. Он заплатит за твоих американцев, за твои записки, за
твое желание угодить Проходимцеву. Подумай только, сколько горя, слез стоит
твой бесстыдный эгоизм. Подумай, что о тебе скажут потом твои дети?
- Какое мне дело? Наверное, поблагодарят, что не оставил их нищими. И
зачем я упущу случай? Не я, так другой. Не Щетинников, так Иванов!
- Срамник, остановись!
Видение исчезает. Щетинников поворачивается на другой бок, облегченно
вздыхая, и снова приятные сновидения сменяются, одно за другим, точно в
калейдоскопе.
Ему снится, что его произвели в штатские генералы (мало ли что во сне
ни приснится!), и он доволен. Это, во всяком случае, ступень. Честолюбивый
червяк отчасти удовлетворен. Зоя Сергеевна - она очень хотела быть
генеральшей и по мужу - так нежно, так страстно целует своего милого
генерала, поздравляя его, что тот несколько хмурится от этих излияний своей
подруги, темперамент которой оказался не такой холодный, как он предполагал.
Но нет розы без шипов. И Зоя Сергеевна умеет скрывать эти шипы и с присущим
ей тактом несет свои обязанности, не надоедая мужу излишней пылкостью
чувств. И между ними царит потому согласие. В этот день они оба так веселы,