"Константин Михайлович Станюкович. Первогодок ("Морские рассказы")" - читать интересную книгу автора

И, когда корвет был готов встретить шторм, просвистали: "Подвахтенных
вниз".
Егор спустился в душную палубу, забрался в койку и испуганно озирался.
- Спи, спи, деревня! - насмешливо кинул ему сосед по койке.
- Страшно...
- Это какое еще страшно!.. Это что еще... А вот что завтра бог даст!..
- А что завтра?..
Но сосед отвечал громким храпом.
Скоро заснул и Егор.
Когда с восьми часов он вступил на вахту, буря уже разыгралась, и
первогодок был в ужасе.


V

Он все еще цепенел от страха во время размахов корвета, но страх
понемногу ослабевал, и нервы его словно бы притупились. Но, главное, он
видел, что старые матросы хоть и были сосредоточены и серьезны, но никакого
страха на их лицах не было.
И капитан, и старший офицер, и старший штурман, и молодой вахтенный
мичман, тот самый мичман, который учил Егора грамоте, - все они,
по-видимому, спокойно стояли на мостике, уцепившись за поручни и взглядывая
вперед.
А боцман Зацепкин, находившийся на баке, кого-то ругал с такой же
беззаботностью, с какою он это делал и в самую тихую погоду.
Все это действовало успокаивающим образом на смятенную душу матроса.
И как раз в эту минуту подошел к нему Захарыч.
- Ну что, брат Егорка? - участливо спросил он.
- Страшно, Захарыч! - виновато отвечал матросик.
- Еще бы не страшно! И всякому страшно, ежели он в первый раз штурму
видит... Но только страху настоящего не должно быть, братец ты мой, потому
судно наше крепкое... Что ему сделается?.. Знай себе покачивайся... И я
тоже, как первогодком был да увидал бурю, так небо мне с овчинку
показалось... Гляди... капитан наверху. Он башковатый. Он, не бойсь, и не в
такую бурю управлялся... А с этим штурмом управится шутя... Он дока по
своему делу!..
И матросик после этих успокоительных слов уж без прежнего страха глядел
на высокие волны, грозившие, казалось, залить корвет.
А положение между тем было серьезное, и Захарыч это отлично понимал, но
не хотел смущать своего любимца.


VI

Шторм усиливался.
Лицо капитана, по наружности спокойное, становилось все напряженнее и
серьезнее по мере того, как волны все чаще и чаще стали перекатываться через
палубу.
К полудню шторм достиг высшей степени своего напряжения. Нос корвета
начинал зарываться в воде.